От одной только мысли о том, что кто-нибудь узнает об этом, его бросало в дрожь.

* * *

Все, о чем предупреждал ее лорд Фрэнсис, оказалось правдой. Она была в моде, как он и сказал. Она же сама очень скоро почувствовала себя как на выставке.

Все стремились поглазеть на нее. Конечно, это было не то слово, которое можно употреблять в свете, но Кора уже начала кое-что понимать. Члены высшего общества во многом ничем не отличались от обычных людей, только вели себя несколько неестественно, стараясь под вежливостью скрыть свои настоящие желания. Все глазели на нее. И все подходили поздравить и выразить ей свое восхищение.

К тому времени, когда она снова начала выезжать, история в Гайд-парке обросла подробностями. Лорд Лэнтинг не смог справиться со своим жеребцом, горячим, неуправляемым зверем, и тот едва не раздавил дюжину пуделей и полдюжины служанок в лепешку. Разве лошадь не была тренирована? Да, но лорд Лэнтинг, бедняжка, все же не смог справиться с ней, хотя все знали его как превосходного наездника.

Пудели леди Келлингтон тоже способствовали этому. Ни у кого не возникло и тени сомнения, что кто-нибудь остался бы в живых, если бы все шло своим чередом. Леди Келлингтон, предвидя их скорый конец, уже почти билась в истерике. Катастрофа, казалось, была неминуема.

И тут на сцену выступила мисс Кора Даунс – знаменитая героиня и спасительница бедного ребенка, сына лорда Джорджа Монро, племянника герцога Бриджуотера. Мисс Кора Даунс с риском для собственной жизни выпрыгнула из фаэтона лорда Фрэнсиса Неллера – его экипаж такой высокий, что она запросто могла бы сломать себе обе ноги, а то и шею, – и, бросившись за дрожащими от страха собачками под копыта бешеного животного, в одно мгновение избавила их от опасности.

Мисс Кора Даунс выдержала это испытание. Но какой ценой!

Сэр Кальвин Пеннард, личный доктор герцогини Бриджуотер, засвидетельствовал, что молодая леди была буквально в смертельной опасности. Только благодаря его искусству и преданной заботе ее светлости, а также несгибаемой воле самой героини стало возможным ее чудесное выздоровление.

Раз или два Кора пыталась рассказать своим кавалерам, что это лорд Фрэнсис спас ей жизнь, да и жизнь этих собачек, так же как в Бате она пыталась убедить окружающих, что это ее брат спас из реки и ее, и маленького Генри. Но в истории нашлось место только экипажу, а не самому лорду Фрэнсису.

Телефон городского дома герцогини разрывался от звонков, как и предвидел лорд Фрэнсис. Если бы не Элизабет, которая много времени проводила, беседуя по телефону со своими будущими родственницами, и не частые звонки самого преданного поклонника Джейн графа Гринволда, Коре пришлось бы туго. Леди Келлингтон пригласила ее провести с ней время два дня подряд: поехать с ней на пикник и в театр. На первом же балу после случившегося Кора могла бы дважды заполнить свою карточку, так много джентльменов горело желанием танцевать с ней. К счастью, к тому моменту, когда герцог Бриджуотер прибыл на бал и подошел, чтобы поздороваться со своей матерью, все танцы у Коры были уже заняты, и пришлось ему отказать. Не осталось танца и для лорда Фрэнсиса, но этому она была вовсе не рада. Когда она сказала ему об этом, он улыбнулся и заговорщически подмигнул ей.

– Какой милый оттенок лимонного, – любезно заметила Кора, глядя на его фрак. Оправа лорнета лорда Фрэнсиса сегодня была убрана топазами. Указательный палец правой руки тоже украшало кольцо с топазом.

– Моя дорогая мисс Даунс, – произнес он, поднимая к глазам лорнет и слегка кривя губы, – как всегда, вы лишаете меня дара речи. Теперь я не могу сделать вам комплимент по поводу платья.

Ее светлость объявила, что вечер будет успешным, и Кора согласилась с ней.