Те, кого разоблачал лорд Кокрейн, задыхались от гнева, называли его радикалом, анархистом, революционером и искали способы заставить его замолчать. Будь он менее важной персоной, не членом парламента, не родовитым лордом, они бы упрятали его в тюрьму — в те времена запросто сажали за решетку тех, кто осмеливался поднять голос в защиту правды. И все же способ был найден — старый, ранее уже испытанный. Кокрейну предложили отправиться в море. Они знали куда метить — ведь Кокрейн в душе оставался моряком. Парламент или море? Он выбрал то, что для него больше значило — море. Но тут произошло непредвиденное. Избиратели отказались принять его отставку и предоставили ему бессрочный отпуск, как члену парламента.

К тому времени возобновилась война на Средиземном море. Наполеон контролировал чуть ли не всю Европу, лишь Адриатика и Королевство двух Сицилий оставались относительно свободными. В начале следующего года Наполеон направил в Испанию стотысячный отряд, но неожиданно там вспыхнуло восстание, на полуострове началась война.

Операции в Средиземном море приобретали исключительное значение, если учесть, что Наполеон подбирал ключи к Востоку.

Капитан Кокрейн получил приказ отправиться в район Кадиса, патрулировать испанское побережье. В августе совершенно неожиданно его «Повелитель» появился в бухте Марселя, вызвав страшную панику. Матросы Кокрейна высадились на берег и разрушили знаменитые семафорные станции, установленные Наполеоном и передававшие важные сообщения из Марселя прямо в Париж в течение какого-то часа.

Сражения на море следовали одно за другим и в большинстве успешно для Кокрейна. Даже командующий английскими кораблями адмирал Коллингвуд не удержался от похвал в адрес Кокрейна: «Ничто не может сравниться с той настойчивостью, с которой лорд Кокрейн преследует и уничтожает противника. Он держит в постоянном страхе побережье, и, несомненно благодаря его действиям отпала необходимость послать свежие подкрепления в Испанию».

Это была чистая правда. Кокрейн сделал слишком много. Тем печальнее, что не последовало ни вознаграждения, ни повышения по службе. Он не услышал от Адмиралтейства ни одного слова одобрения, ни одной похвалы. Его прошения о повышении в чине отличившихся офицеров оставались без внимания. Газеты молчали о его подвигах, как будто капитана Кокрейна не существовало. Зато во Франции его имя гремело, наводя страх и смятение. Даже сам Наполеон оказал ему честь, присвоив титул «морского волка».

Орден Бани

В начале 1809 года лорда Кокрейна отозвали домой, но он не предполагал, что его ожидает. Чтобы поднять свой авторитет в глазах общественности Адмиралтейство задумало одну акцию. Решило одним махом уничтожить значительную часть кораблей французского флота, скопившихся в гавани Рошфор. Сделать это можно было только одним способом, направив в гавань, где под охраной береговой артиллерии укрылись французские корабли, специальные суда, так называемые брандеры, начиненные порохом и управляемые добровольцами. Предприятие было слишком опасным, требовался умный и способный моряк, который сумел бы его успешно осуществить. При неудаче вся ответственность легла бы на него. Короче говоря, он стал бы козлом отпущения.

Выполнить это задание предложили Кокрейну. Подумав, он согласился, но с одним условием: командующий флотом Гамье не будет вмешиваться в его действия. Такое обещание, правда на словах, он получил. Это позволило командующему отказать в поддержке Кокрейну, когда это потребовалось. И несмотря на личный героизм адмирала, находившегося на одном из брандеров, операция в целом не удалась, хотя и было потоплено несколько французских судов.

К своему удивлению, вернувшись в Лондон, Кокрейн узнал, что Адмиралтейство признало операцию успешной и что ему пожалован Орден Бани. Вскоре стала ясна причина этой «щедрости». Главные лавры достались командующему, тому самому, кто отказал в помощи Кокрейну, можно сказать, в самый критический момент.