Анна с хрипов вздохнула и покачнулась. Пожалуй даже упала, если бы не вовремя подхвативший ее охранник.

— Я больше не верю в пустые обещания, Ваше Высочество, — твердо произнес Алексей. В его глазах на долю секунды вспыхнул огонек. — Скажу Вам на прощанье лишь одно: каждый должен отвечать за свои слова — хорошие ли они или нет.

Резко развернулся и пошел к выходу. А вслед ему несся ее слабый голос:

— Алеша… Я не хотела… Понимаешь… Мне сказали, что ты совершенно изменился… Ты стал другим, опасным для всех… Мне пообещали, что о тебе позаботятся.

Не поворачиваясь, парень бросил:

— Обо мне позаботились, цесаревна. Меня сделали медицинской крысой и проводили опыты… Прощайте.

Больше Алексей уже не останавливался. Этот вопрос был окончательно закрыт для него. Теперь оставалось узнать, что стало с его мамой. И, не дай Бог, с ней что-то плохое случилось. Землю жрать будут…

Выйдя из здания через пролом в стене, парень перешел на бег. Едва не распластавшись в воздухе, он пронесся через территория спортивного городка и с грохотом ударился в стену внешнего периметра. Метра три ограждения разлетелось кусками каменных блоков, арматуры и пластика.

Ближайшие к гимназии жилые кварталы Алексей пересек за неполный час. Остановился он лишь тогда, когда достиг знакомой улицы. Привел себя и свою одежду в порядок и прогулочным шагом пошел вдоль дороги.

— Вот я и дома… Получается, правда, чужого дома, — буркнул парень, замирая у перекрестка. Отсюда до дома было чуть меньше четырехсот шагов. Нужно было осмотреться для начала. Вдруг его там кто-то недобрый ждет. — Подожду, понаблюдаю.

Кивнув, соглашаясь сам с собой, Алексей свернул в рядом расположенный сквер. Место здесь было пустынное, спокойное и близкое к его цели, что было для него особенно удобным.

Раздвинул густые еловые ветви и прошел внутрь сквера. Подходящая скамейка, к сожалению, оказалась кем-то занята. Он быстро мазнул взглядом по сгорбившейся фигуре, кутавшейся в пальто и платок.

Он повернулся в другую сторону, где виднелась еще одна скамья. Ему не принципиально, на которой сидеть.

— …Шенька… ой хорош…, - вдруг услышал чей-то невнятный голос, показавшийся ему очень знакомым. Алексей напрягся. — Ты ли это? Божечки… Алешенька.

Парень резко развернулся в сторону столь знакомого голоса. Бог мой! Это же его мама! Точно мама! Рванулся что было сил к ней!

— Алешенька! Сыночек! Ты?! Ты! — задыхаясь от радости, шептала Бельская. Лицо все в слезах. Рыдала, не переставая. То и дело принималась покрывать лицо сына поцелуями. — Это ты! Я не сплю! Алешенька! Родненький мой! Ты здесь! Ты со мной!

Вскоре они уже сидели рядышком на скамейке, крепко держась за руки. Женщина так смотрела на него, что он смущенно отворачиваться начал. И все это время говорила, говорила, говорила, словно боялась не успеть.

— … Пришли, под нос бумагу с печатями сунули. Даже позвонить никому не дали. Сказали, что у меня только час, чтобы собраться, — то и дело ее речь прерывалась рыданиями. Наплакавшись вдосталь, она на какое-то время успокаивалась. Правда, слезы вскоре снова начинали течь по ее щекам. — Все мои вещи проверили.