— Духи! Что? Но это же возмутительно!

— О, мы раскрыли множество вещей и пострашнее этого: детей, превращенных в игрушки для развратников, мужчин и женщин, порабощенных или сознательно приученных к заклятиям так, что они умирали в страшных мучениях, если каждый день не платили за новое колдовство. Многие способы, которыми ордена пытались сражаться с нами, были ничуть не лучше. В конце концов, эту войну не зря назвали Войной Чудовищ. Случись тебе, сэр Куоррел, быть моим Клинком в те дни, тебе пришлось бы основательно поработать мечом. Конечно, по большей части убийцы метили в Короля или принцессу Малинду, но и меня несколько раз почтили вниманием. Собачья Ночь оказалась только началом. К счастью, Амброз IV никогда не был трусом. Чем больше ему грозили, тем решительнее он становился. И он не нашел бы канцлера, который поддержал бы его лучше.

— Я бы с удовольствием послушал ваш рассказ о тех временах, милорд.

— А, стариковские байки? Это все давно прошло. Важно то, что мы выиграли. Король поставил всех заклинателей в рамки закона, и многие страны теперь завидуют нам. Он хорошо нажился на этом, конечно. Обыкновенно он продавал земли, но иногда и дарил, и Айвиуоллз — один из таких подарков. Он отдал его мне, как охотник бросает потроха своей собаке.

— Милорд! Нет! Вы не были его собакой! Вы были его армией.

— Не я, парень, и даже не Гвардия. Именно те Старые Клинки, которых мы снова призвали на службу, составили его армию, и лорд Змей стал ее генералом. Я был скорее пауком, сплетавшим свою паутину на чердаке, решавшим, куда нанести следующий удар. Постепенно враги перевелись, и жизнь стала скучнее.

Выждав паузу, Куоррел деликатно покашлял.

— Разве она была скучной нынешним вечером?

— А как же! — Дюрандаль покраснел. — Не думай, пожалуйста, что я не благодарен тебе. Можно сказать, ты установил рекорд Айронхолла — спас своего подопечного всего через три дня после Уз.

— Но я даже не обнажил меча!

— Ты поступил именно так, как требовалось, не больше и не меньше. Редкий Клинок позволит себе обнажить меч просто сгоряча. Нет, я, право же, обязан тебе — особенно если представить себе, где бы я был сейчас без тебя.

— Но… — смущенно замялся Куоррел, — я понимаю, Клинку не положено спрашивать, но очень уж это… то есть я не понимаю…

Бедный мальчик хотел знать, почему ему придется умереть.

— Ты удивляешься, почему Король назначил мне Клинка неделю назад, а сегодня прислал Кроммана с обвинением в измене?

— Это озадачивает меня, милорд, если вы простите мне мою…

— Не бери в голову. Меня это тоже удивляет. Непредсказуемость — привилегия царствующих особ, полагаю. В последний раз, когда я встречался с Его Величеством, он и словом не обмолвился о назначении мне Клинка, — оборвать рассказ на этом месте было бы просто невежливо. — Я навещал его как раз накануне Долгой Ночи. Ты, наверное, и сам знаешь, он сейчас живет в Фэлконкресте.

— Да, мне говорили об этом, милорд. Там дом на горе, и еще несколько зданий в долине. — Куоррел демонстрировал, что айронхоллские уроки политики не отстают от жизни. — В верхнем доме живут только сам Король и его ближайшее окружение. Только идиоты переезжают туда на зиму, но Амброз заперся в Фэлконкресте месяц назад. Похоже ли это на поступок разумного человека?

— Он ни слова не сказал о Клинках. Честно говоря, он остался не слишком доволен мной. У него и в мыслях не было оказывать мне услугу, да еще почетную. Я бы даже сказал, что он был со мной резок.

И еще он умирал — но об этом не говорили вслух.