– Голова на плечах довела ее до государственной измены, – парировала Манижа. – Не стоит руководствоваться ее взглядами в вопросах нашего духовного курса.

Жрец побледнел:

– Измена? Но ты говорила, Ализейд…

– Я лгала. Правда в том, что Нари отдала Ализейду печать, а затем бежала с ним. Я хочу вернуть ее и считаю, что будет лучше, если факт ее предательства пока останется между нами. – Мягким голосом Манижа продолжала: – Женщинам трудно восстановить опороченную репутацию. Я не хочу, чтобы наше племя навсегда отвернулось от нее только потому, что она ненадолго потеряла голову из-за какого-то златоустого принца.

Картир покачнулся на пятках. Вид у него был ошеломленный.

– Ты же не намекаешь… – Он смолк и залился румянцем. – Я в это не верю.

Дара почувствовал, будто ковер выдернули у него из-под ног. К чему конкретно клонила Манижа?

И тут он вновь увидел Нари: то, как она стояла между ним и братьями Кахтани, сверкая глазами, когда обрушила потолок на голову Дары. То, как повалила Дару на землю, чтобы помешать Визарешу поработить принца джиннов. Ту привязанность к принцу, которую сам Дара