Глеб уселся на него верхом и стал заламывать назад руки, намереваясь связать снятым с него же ремнем. Но это оказалось ему не по силам. Константин выдернул правую руку и, пока Глеб, навалившись всем телом, удерживал левую, выхватил из-за голенища финку и не глядя вонзил в него по рукоятку…

Направленный ему в бок нож рассек брезентовую куртку и наискосок порезал лишь мягкие ткани тела. Однако боль и хлынувшая из раны кровь вызвали шок, Глеб со стоном упал в сторону. Воспользовавшись этим, Костя попытался встать, чтобы с ним покончить, но быстро подняться ему не удалось — мешали тяжелые пояса с золотом.

Осознав смертельную опасность, раненый сумел доползти до своего карабина. Когда враг его все же поднялся и бросился к нему, чтобы добить, Глеб неожиданно вскинул ружье и не целясь выстрелил. Он потерял много крови и, уже в полубессознательном состоянии, продолжал стрелять, пока в магазине не кончились патроны…

Выстрелы услышала поисковая группа, двигавшаяся к лагерю геологов всего на расстоянии нескольких сот метров. Спасатели нашли обоих без сознания и оказали первую помощь. Глебу наложили повязку на порезанный бок, а Косте — шину на перебитую ногу. Посовещавшись, решили сделать привал и вызвать по рации вертолет.

Глава 27. Обретение партнера

Глеб очнулся от боли в боку, открыл глаза, что это, бредит он, что ли?.. Над ним склонился Петр… только он почему-то поседел и постарел лет на двадцать… Вдобавок Петр, глядя на него знакомыми карими глазами, обратился к нему совершенно другим голосом — более густым и низким. Да нет, не бредит он, все это происходит наяву…

— Потерпи немного, скоро прилетит вертолет и доставит тебя в больницу, — успокаивающе произнес Михаил Юрьевич. — Что здесь произошло? Вижу, ты можешь говорить.

— Он хотел меня убить. — Глеб указал глазами на Костю. Тот сидел в стороне и постанывал, нога его была перебинтована.

— Пришлось выстрелить в него — второй раз на меня набросился.

— А Башун говорит, ты хотел его ограбить, ранил, чтобы отнять золото, а он, отбиваясь, ударил тебя ножом, — пристально глядя ему в глаза, сообщил Юсупов.

— Костя Башун врет, потому что думает, будто нет свидетелей и ему поверят! — Глеб повысил голос, чтобы тот его услышал. — Не учел одного: есть кому подтвердить, что говорю правду!

«Ну вот, бредит парень, — с досадой подумал Михаил Юрьевич. — Какие еще свидетели?» Но сказал строго:

— И кто же твои свидетели? Мы связались с начальником лагеря, он подтвердил, что послал Башуна с золотом в райцентр. Дело очень серьезное, Сытин. Советую говорить правду!

— Он, конечно, не сообщил, что золото везли Петр и Клава, а сопровождал их Костя Башун… Вот у них-то и украл пояса этот подонок.

При этих словах Михаила Юрьевича словно током ударило: «Неужели?.. Не может быть!»

— Какие Петр и Клава? Это не те, что из поселка Добрыниха? — И подался к раненому всем телом. — Где они теперь?

— Слава богу, оба живы. Не удалось Косте от них избавиться. А начальник лагеря… он с ним заодно.

— Это как же понимать? — разволновался Юсупов. — Покушались на их жизнь и они ранены? Из-за найденного золота? А где старик Полторанин?

— Старик погиб, а Петра и Клаву этот подлец, — Глеб повел глазами в сторону Башуна, — пытался угробить на Медвежьих камнях, да ничего не вышло. Петя спас Клаву, а я — его. — И улыбнулся, превозмогая боль. — Даже не ранены.

Услышав его слова, к ним подошли и остальные.

— Неужели это правда, Глеб? Мы же здесь специально для того, чтобы их найти! — Михаил Юрьевич все еще не верил в удачу.