– Нам незачем возвращаться, – сказала Александра. – Эликсира хватит надолго. Дневник Фелипе у меня с собой. Мы без труда сможем приготовить еще.

– А как же Патриарх? – спросил он.

– Его нам нечего бояться. Вполне возможно, он уже позабыл про нас. Во всяком случае, на какое-то время. Бояться следует Агеноров и Валеа. Друзей Роланда. И друзей Фелипе. Сразу они действовать не станут. Может быть, они и узнают-то обо всем, только когда все разъедутся. Но рано или поздно они что-нибудь предпримут.

– Тогда ты права. Возвращаться не стоит.

Она едва слышно вздохнула, и в ее вздохе он ощутил неуверенность.

– Что не так?

– Ничего, – сказала она. – Все. Не знаю. – Она подобрала сосновую иголку, приставила ее кончиком к тыльной стороне руки, переломила. – Что-то я ни в чем больше не уверена.

– И во мне?

– В тебе, во мне, во всем на свете.

– Ты сомневаешься в предсказаниях Агенора?

– Я все бы отдала за то, чтобы иметь возможность опровергнуть их. Но что толку? Дело в том, что я слишком хорошо все это понимаю.

– Что ты имеешь в виду?

Александра подвинулась, положила ногу на ногу, расправила юбку.

– Нам нужно идти через полмира в эту… Как ее?

– Самаринду.

– Вот именно. Продираться сквозь джунгли, строиться там, осесть и жить. В безопасности. На краю света.

– Очевидно, так.

– Можешь ли ты себе представить, чтобы кто-нибудь из знакомых тебе членов нашей Семьи вот так взял и отправился на Борнео? Даже если бы они знали эти предсказания, полученные во время Жертвоприношения, предсказания, которые должны спасти им жизнь?

– Может быть, горстка и набралась бы, – сказал он, подумав.

– Но нам нужно уходить, – с напором продолжала она. – Одним. Когда-нибудь потом, может быть, подтянутся и другие. Кто-то наверняка будет преследовать нас. Но долгое время мы с тобой будем одни. Мало кто из Семьи поднимется с насиженных мест. Они скорее умрут – что и произойдет.

– Тебя пугает, что мы будем отрезаны от всего мира?

– А тебя?

– У меня все иначе. В Семье я постоянно был настороже. Всегда был одиночкой.

Она внимательно чертила указательным пальцем какой-то узор на земле, потом стерла его.

– Знаешь, – наконец сказала она, – даже если допустить, что Агенор задумал все это с самого начала, на лучший результат он не мог бы и надеяться. Это предел его чаяний – заложить новое поселение.

– Может быть, он на самом деле все рассчитал заранее?

– Ты в это веришь? После всего, через что мы прошли?

– Думаю, старому ублюдку везло. Но кто может сказать наверняка? Может быть, под конец он просто ослаб. Вполне вероятно, что воплощение этого замысла успело набрать такую мощь, что тут никакие личные неудачи уже не могли помешать. Но, так или иначе, ты права. Он добился всего, чего хотел, – и мучеником стал, и мечта его исполнилась.

– Может исполниться, – поправила его Александра. – А может и нет.

Она наклонила голову, и косой луч солнца упал на ее волосы, высветив рыжеватые пряди. Бехайм разглядывал длинный белый изгиб ее шеи, плавно переходивший вверху в подбородок, а внизу – в выпуклость груди. Эта линия бесконечна, подумал он. Она пронизывала ее целиком единым плавным изящным росчерком, в котором было заключено будущее.