– Слушай, Феликс, тут у нас такое дело… дурацкое, в общем, дело, даже и не знаю, к кому, кроме тебя, за советом обратиться.

– Конечно, – терпеливо ответил он. – Дурацкие дела – наш профиль. Что случилось?

Дмитрий открыл было рот, но в этот момент мимо окна пролетела пара кречетов. Услыхав знакомый свист крыльев, Феликс невольно обернулся, но птиц не увидел. Вместо этого распахнулась входная дверь, и на пороге возникла высокая, стройная молодая женщина с гривой рыжих кудрей, похожих на сверкающие медные стружки. В черных очках в пол-лица, в длинном платье цвета предгрозового неба, она напоминала кинодиву времен золотого голливудского века. За ней стояли двое молодых мужчин в одинаковых светло-серых рубашках и брюках. Их открытые, приятные, готовые улыбнуться лица казались лицами близнецов. Но один был все-таки старше.

Глава 3

Феликс попросил Валентина с Герой принести из главного офиса стулья и поднялся гостям навстречу. Люди за столом принялись было тесниться, но гостья остановила их взмахом руки.

– Нет-нет, не беспокойтесь, мы буквально на минуту.

– Как так? Собирались же посидеть вместе, – сказал директор.

– Сожалею, но планы изменились, возникли неотложные дела. – Даана сняла очки, и Феликс увидел, что ее диковинные золотисто-зеленые глаза скрыты серыми линзами. – Нам бы украсть тебя ненадолго.

– Хорошо, прошу, – Феликс указал на белую арку.

Девушка прошла мимо собрания, и людей обдало сухим жаром, словно по секретарской прокатилась волна раскаленного ветра пустыни. Ее спутники прошли следом, на ходу кивая и улыбаясь.

Все вместе они зашли в директорский кабинет, и Феликс притворил дверь. Увидав гостей, ворон с крысой бурно обрадовались, но хозяин шикнул на них, и пришлось притихнуть.

– Здравствуй, Петр, здравствуй, Павел, – директор по очереди пожал им руки. – Рад снова видеть.

– Взаимно, Феликс Эдуардович, – сказал Павел. – Хорошо выглядите. Как самочувствие?

– Хотелось бы получше. А так без особых изменений.

Петр и Павел вмиг посерьезнели. Петр попросил Феликса сесть в кресло и поднять рукав рубашки. Взявшись за запястье, Петр медленно, сильно надавил большим пальцем на снежно-белую кожу с едва заметно проступающими венами. И ощутил биение пульса, мгновенно ставшего бешеным, – кровь вампира среагировала на близость с другим телом, но так же быстро пульс успокоился. Кровь распознала, что тело не принадлежит человеку, а иные организмы ее не интересовали.

– Неужели ничуть не легче? – с сочувствием и даже виной в голосе произнес Павел, словно нес личную ответственность за то, что никак не желали прекращаться неприятные побочные эффекты после приема препарата, разработанного их компанией.

– Ничуть, – сдержанно ответил Феликс. – Я, конечно, счастлив и благодарен, что снова могу жить при свете солнца без угрозы для жизни, но если раньше я существовал в темноте, то теперь живу в постоянном страхе. В страхе за окружающих людей. Настроение меняется от апатии до ярости, приступы голода спонтанные и непредсказуемые. Восприятие всех органов чувств то обостряется до предела, то гаснет, и я ощущаю мир словно через целлофановую пленку. Недавно в кафе случилась драка, пролилась кровь, и я потерял над собой контроль. Я озверел, разорвал бы людей, не останови меня Арина.

– Тебя остановила эта маленькая девочка? – с легкой улыбкой приподняла брови Даана.