— Да.

— Я передам полученные сведения в службу прокурорского надзора Калифорнии, так что если вы намерены уже сейчас драться, можете прямо сейчас вводить в курс дела своих юристов.

— Ни с кем я не намерен больше драться. — Голос Джеффри звучал устало. — Довольно с меня. Я и так предал семью. Но только клянусь вам, Артур, что я и понятия не имел о том, что они убьют Спенсера и попытаются убить Клаудиу. Я шулер, но не убийца.

Артур несколько секунд внимательно изучал перепуганное лицо Джеффри.

— Я верю вам, Джеффри, и если честно, вам мозгов не хватит кого-нибудь убить. Если вы согласитесь сотрудничать с властями штата и поможете предъявить обвинение Билли и Найджелу, вам скостят срок за оказанную помощь.

Джеффри поднялся с кресла.

— Вы никогда не сумеете ничего доказать касательно Билли и Найджела. Не получится. Они слишком умные. И если я только пальцем против них шевельну, Бог знает, что они сделают с одним из моих детей. Нет, Артур, у меня остался только один выход. А в тюрьме я и одного дня не намерен проводить.

Легким движением он поднял сделанный из металла и кожи стул и изо всей силы швырнул его в стеклянную стену позади своего рабочего стола. Стекло разлетелось на мелкие осколки. Внезапно сильный ветер ворвался в кабинет.

— Джеффри! Ради Бога! — Артур рванулся вокруг стола. Джеффри отбросил стул и оказался сейчас на краю зияющего проема, взглянул с высоты пятидесяти восьми этажей вниз. Ветер ерошил его волосы, трепал одежду. Он чуть-чуть замешкался, однако этого Артуру оказалось достаточно, чтобы схватить его за руку.

— Пусти!

— Назад!

— Я не намерен отправляться в эту чертову тюрягу!

Они поборолись некоторое время напротив разбитого окна. Артуру удалось завалить Джеффри и они, сцепившись, катались по полу, норовя ударить друг друга. Тут внезапно Артур обнаружил, что находится рядом с зияющей дырой. Всегда боявшийся высоты, он на мгновение заглянул вниз и увидел Монтгомери-стрит. Машины с такой высоты казались не больше муравьев.

Тут Джеффри изловчился и оттолкнул его.

— Извинитесь за меня перед Клаудией! — крикнул он и выпрыгнул из окна. Артур видел, как над ним промелькнуло тело Джеффри — с зажмуренными глазами, с открытым в последнем крике ртом.

Крик отдалялся подобно свистку ушедшего в тоннель поезда.

И наступила тишина.

Она казалась Спящей Красавицей. Так думал Артур, сидя в частной больничной палате на стуле возле постели. Он нежно взял ее правую руку.

— Ты должна выздороветь, Клаудиа, — мягко сказал он. — Врачи говорят, что мозг должен сам лечить себя. Они больше ничем не могут тебе помочь. Уже три дня. Пожалуйста, проснись же.

Она дышала глубоко, глаза ее были закрыты. На мониторы выводилось биение сердца и мозговые импульсы, и приборы монотонно жужжали в изголовье кровати. В нос Клаудии была введена трубка для внутривенного питания.

— Ты должна проснуться, — продолжал Артур. Врач рассказал ему о теории, согласно которой больные, находящиеся в состоянии комы, могут слышать обращенную к ним речь, даже если не реагируют на слова. Были даже случаи, когда такие разговоры выводили людей из состояния комы. И потому Артур был уверен, что стоило попытаться. — Ты всем нам очень нужна, Клаудиа. Ты ведь последняя из Коллингвудов.