— А что, по этому поводу были споры?

— Еще какие! — засмеялся Оттон.

— Герман Амал настаивал на христианском обряде, — пояснил Придияр, — но русколанские волхвы об этом и слушать не хотели. Синилада не простая девушка, она воплощение богини Лады или жрица, чтобы тебе было понятнее, патрикий. Ибо, по венедским и готским представлениям, брак между Германарехом и Синиладой — это не простой брак между мужчиной и женщиной. В союз вступают Готия и Русколания. При этом князь Коловрат, отдав дочь Германареху, признает тем самым его верховенство и над своей землей. Этот брак, если он, конечно, состоится, положит конец бесконечным войнам между готами и русколанами и укрепит наши ряды в предстоящем противоборстве с гуннами. Вот почему Герман Амал пусть и с неохотою, но уступил русколанским волхвам и готским дроттам, которые, как ты догадался, выступали единым фронтом. Правда, он не постеснялся заявить во всеуслышанье, что это последняя уступка язычникам с его стороны. Что, безусловно, понравилось христианам, но сильно огорчило приверженцев веры отцов и дедов.

— Ты не забыл о моей просьбе, благородный Придияр? — спросил Руфин.

— Нет, патрикий, — понизил голос почти до шепота вождь. — Сегодня ночью в твой шатер придет человек. Доверься ему. Он укажет тебе нужную дорогу.

Глава 4 Посвящение

Выспаться в эту ночь Руфину не дали. Человек, обещанный Придияром, появился в его шатре, когда нотарий, утомленный впечатлениями трудно прожитого дня, уже успел смежить веки на походном ложе. Посланец таинственных дроттов был еще крепок, хотя седина уже тронула его виски, а лоб изрезали глубокие морщины.

— Зови меня Алатеем, римлянин, — сказал он негромко и охотно присел на лавку, придвинутую расторопным Марцелином.

— Мое имя тебе, наверное, уже известно, высокородный Алатей, равным образом как и цель моего приезда в Готию? — столь же тихо отозвался Руфин, разливая по кубкам вино.

Гость взял кубок, предложенный хозяином, и осушил его без раздумий. Из чего нотарий заключил, что перед ним не дротт, ибо ни один уважающий себя жрец не возьмет питье из рук чужака.

— Я всего лишь посвященный, — усмехнулся Алатей, угадавший мысли патрикия.

— Ты прекрасно владеешь латынью, — улыбнулся ему Руфин.

— Я бывал в Риме, — кивнул гот, — и даже служил несколько лет в дворцовой схоле императора Констанция. Но, в отличие от Вульфилы, я не принял новой веры.

— Почему?

— Потому что христиане обманывают людей. Сын бога Одина Бальдур Добрый еще не проснулся, он по-прежнему лежит в темной пещере, поверженный в долгое беспамятство хитростью бога Локки, но готов очнуться от долгого сна, когда пробьет его час. Долг каждого честного гота найти склеп Бальдура и разбудить его для грядущего блага всех людей. Впрочем, для этой трудной работы годятся только посвященные, а остальные должны просто ждать и надеяться, что час Бальдура Доброго наконец пробьет.

— Я служу Юпитеру, Алатей, как служили ему сотни лет мои предки.

— Какая разница, патрикий, как мы называем своего бога, Тор, Юпитер или Перун, мы поклоняемся одной силе, той самой, что создала этот мир и управляет им через деяния благородных мужей. И пока мы идем дорогой богов, у меня есть шанс уподобиться Тору, а у тебя — Юпитеру и стать его воплощением на земле.

— Русколаны тоже верят в воскрешение Бальдура? — спросил Руфин.

— Русколаны зовут его Ярилой, патрикий, каждую весну он в одном из своих воплощений побеждает зимнего дракона и оплодотворяет нашу землю. Но воплощение бога еще не сам бог.