|
Она попросила Даниеля, старого друга и Ньютона, и Лейбница, вернуться в Англию, оставив в Бостоне молодую жену и маленького сына, и выступить посредником в споре. Даниель, знающий мстительный нрав Ньютона, видит обречённость затеи, однако соглашается, главным образом потому, что беден, а принцесса обещает застраховать его жизнь на крупную сумму.
Даниель отплывает из Бостона на тяжеловооружённом торговом корабле «Минерва». В заливе Кейп-Код их атакует капитан Тич по прозвищу Чёрная Борода. Он каким-то образом проведал, что доктор Уотерхауз находится на борту «Минервы», и требует от капитана, Отто ван Крюйка, выдать ему пассажира. Ван Крюйк, который ненавидит пиратов куда больше, чем средний капитан торгового судна, выбирает бой и после длящегося целый день сражения уходит от преследователей в открытое море. «Минерва» благополучно пересекает Атлантический океан, но у юго-восточного побережья Англии штормовой ветер едва не выбрасывает её на острова Сими. В конце декабря она заходит в Плимут для починки. Доктор Уотерхауз покидает корабль, чтобы отправиться в Лондон сушей. В Плимуте он встречает Уилла Комстока, с семьёй которого связан давним знакомством. Дед Уилла — Джон Комсток, дворянин-тори, в середине прошлого столетия сражался против Кромвеля, а после Реставрации вернулся в Англию и участвовал в создании Королевского общества. Позднее он впал в немилость и вынужден был удалиться от двора, в том числе из-за интриг своего дальнего (и куда более молодого) родственника и заклятого врага Роджера Комстока. Даниель преподавал натурфилософию одному из сыновей Джона. Впоследствии тот перебрался в Коннектикут. Уилл родился и вырос в американском имении отца, затем вернулся в Англию и поселился в Корнуолле. Он — умеренный тори и с недавних пор граф Лоствителский. Королева Анна вынуждена была раздать множество подобных титулов, дабы обеспечить тори — партии, к которой она сейчас благоволит, — большинство в палате лордов. Даниель проводит святки с семьёй Уилла в поместье под Лоствителом, и молодой граф убеждает его по пути в Лондон сделать небольшой крюк.
Дартмур. 15 января 1714
Нет ничего глупее изобретательства. — На этих равнинах от нестерпимого холода гибли люди вдвое вас моложе и вдвое упитанней, — сообщил граф Лоствителский, лорд-смотритель оловянных рудников, егермейстер Дартмурский, одному из своих спутников. Ветер ненадолго стих, как будто Борей выпустил из груди весь воздух и теперь делал большой вдох где-то над Исландией, так что молодой граф мог, не повышая голоса, продолжить: — Мы с мистером Ньюкоменом очень рады вашему обществу, но… Ветер налетел с размаху, словно трое путешественников — свечи, которые он вознамерился задуть. Каждый крепко упёрся в землю подветренной ногой, силясь удержать равновесие. Лоствител крикнул: «Мы не сочтём невежливым, если вы захотите вернуться в мой экипаж!» Он кивнул на чёрную карету, от которой они не успели ешё далеко отойти. Карета покачивалась на французских рессорах и ухищрениями создателей выглядела почти невесомой — казалось, ветер давно бы погнал её кувырком по вересковой пустоши, если бы не упряжка разномастных лошадок, чьи косматые гривы стлались по ветру параллельно земле. — Мне странно слышать от вас про «нестерпимый холод», — отвечал старик. — В Бостоне, как вы знаете, сказали бы «лёгкий морозец». Я одет для Бостона. — Он распахнул пелерину, показывая, что она подбита енотовым мехом. — После бесконечных поворотов в Лидском ущелье нам всем не вредно проветриться, особенно, если не ошибаюсь, мистеру Ньюкомену. Томас Ньюкомен, рассудив, что других пояснений не требуется, вскинул бледное, как луна, лицо; последовавший затем кивок означал у этого дартмурского кузнеца нечто вроде официального поклона. |
