Тем не менее, несмотря на принятую им обманчиво расслабленную позу, внутри он был натянут как струна, прислушиваясь к каждому шороху, доносящемуся из проходящего за дверями купе коридора.

Спустя некоторое время что то привлекло его внимание. Юноша насторожился. Поднеся палец к губам призывая к молчанию, он на глазах удивленных соседей подхватил саквояж, и, прижав его к груди, встал рядом с дверью. Осторожно отодвинув панель, он выглянул в коридор, а затем внезапно сорвался с места, даже не удосужившись попрощаться с попутчиками или хотя бы вежливо прикрыть за собой дверь.

Соседи все еще приходили в себя, когда мимо, в том же направлении что и их неожиданно покинувший попутчик пронеслись несколько здоровяков. Причем в руках одного из них можно было отчетливо разглядеть оружие.

Послышались выстрелы, крики, потонувшие в долгом протяжном гудке поезда, который в экстренном порядке пришлось остановить после того, как появилась информация о том, что кто то спрыгнул с несущегося на полной скорости локомотива.

Получасовые поиски не принесли результата: никто ничего не знал ни о погоне, ни о таинственном исчезновении её участников. Дальше задерживать состав было нельзя, поезд и без того уже запаздывал на рекордно большой срок.

Гудок вновь разорвал тишину, и состав после вынужденной остановки вновь продолжил свой путь до конечной точки маршрута. На этот раз обойдясь без происшествий.

Однако стоило поезду остановиться под восторженное ликование встречающих, как чья то тень, отделившись из багажного отделения, мелькнула и почти тотчас же пропала, смешавшись с толпой. Все произошло так быстро, что никто ничего не успел заметить.

* * *

– Газеты! Свежие газеты! Эй, мистер, купите газету! А если вам читать не к спеху, так за пару пенсов я слово в слово перескажу всё что в ней написано…

Сид, поморщившись от назойливости паренька, сующего ему под нос сверток, еще пахнущий свежей типографской краской, решительно подвинул его в сторону саквояжем, одновременно с этим зорко высматривая обычно крутящихся поблизости «щипачей», для которых увести кошелек у приезжего лопуха считалось святым делом. Краем глаза уловив тощую детскую ручонку, тянущуюся к карману его куртки, он резко развернулся и оказавшись нос к носу с ее обладателем, сурово сдвинул брови:

– У своего тыришь, крыса? Хоть представляешь, что с тобой сделают за это?

Чумазый, одетый в рваньё мальчишка испуганно отшатнулся и бросился наутёк, успев свистом предупредить товарищей, рванувших за ним следом. Ну а пожавший плечами Сид, кивнув продающему газеты пареньку, поспешившему сделать несколько шагов назад, чтобы в любую минуту дать стрекача, продолжил свой путь к докам.

До конечной цели оставалось всего каких нибудь полсотни метров: межконтинентальный красавец «Конкорд», следующий к берегам Австралии, собирал последних пассажиров и вот вот должен был отойти от пристани. У Сида был четкий план того как он окажется на борту, как спрятавшись среди тюков и ящиков зайцем доедет до родины родителей, где собирался предать земле урну с прахом отца, все это время находящуюся в его саквояже. Но всё пошло наперекосяк. Дюжина полицейских контролировала все подступы к судну, тщательно проверяя каждого проходящего. Мимо таких молодцов и муха не пролетит, не то что человек.

Да, Бойд недооценил силу современного телеграфа. Он то думал, что достаточно было оторваться от хвоста в поезде, ан нет, купленные ирландцем легавые устроили ему западню в двух шагах от заветной цели.

Автоматически замедлив шаг, Сид, втянув голову в поднятый воротник куртки, попробовал было, спрятавшись за спинами носильщиков, прошмыгнуть в багажный отсек, но зацепил носком ботинка стоящую на земле клетку с симпатичной декоративной собачкой, которая, не привыкнув к подобной бесцеремонности, залилась громким лаем, тотчас же привлекшим внимание проверяющих.