Я задумался: спрятать завещание или же прочесть его сразу? Мне казалось, что скрываться от моих случайных спутников нелепо, люди они были далеко не опытные. Даже если они увидят меня за чтением, то ничего не заподозрят. Откуда им знать, что я читаю? Старое письмо от родных? Просматриваю счета, которые придется оплатить по возвращении в город? Они не вправе спрашивать меня о том, что я читаю. А если даже и спросят, то я найду, что им ответить.

Так мысленно рассуждал я, не в состоянии оторвать глаз от завещания Виннету, которое, казалось, заворожило меня. Я рассматривал его, потом вытащил из конверта бумаги и бросил на них взгляд. Клеки-Петра, которого называли Учителем апачей, сам научил Виннету письму. Я хорошо знал его почерк, несколько неуклюжий и детский, так как его привычные к оружию руки с трудом держали перо. Сомнений не было: те листы бумаги, которые я держал в руках, были написаны им.

Наконец-то я решился и в нетерпении разложил на коленях исписанные листы. Сколько же времени ему понадобилось на то, чтобы составить свое последнее послание ко мне? Слезы застилали мне глаза.

«Мой любимый и добрый брат!

Ты жив, а Виннету, который так тебя любил, уже мертв, но его душа всегда с тобой. Сейчас ты держишь ее в руке, ибо вся она в этих листах. Пусть она навсегда сохранится в твоем сердце.

Узнай же о последнем желании твоего краснокожего брата и никогда не забывай его. Виннету оставил еще одно завещание, оно хранится у его краснокожих братьев в пуэбло на Пекос. То, что ты держишь в руке, предназначено только тебе.

Твои глаза увидят золото, очень много золота, и ты поступишь с ним так, как велит тебе мой дух. Оно лежало в Наггит-циль, но убийца Сантэр кружил вокруг него, поэтому Виннету увез самородки в Деклил-То, где мы когда-то бывали с тобой. Ты проедешь через горы и доберешься до Тсе-Шош, где со скал падает вода. Там сойдешь с лошади и вскарабкаешься…»

Пока я вспоминал, что Деклил-То на языке апачей означает Темная Вода, а Тсе-Шош — Медвежья Скала, за моей спиной раздался голос, заставивший меня вздрогнуть:

— Добрый день, мистер Шеттерхэнд. Вы решили поупражняться в чтении?

Я обернулся и тут же понял, что совершил ошибку, какой мне еще никогда в жизни не доводилось совершать — мое оружие лежало рядом с убитыми птицами в десяти шагах от меня, а я сидел, прислонившись к могиле Инчу-Чуны, спиной к дороге, ведущий из долины к курганам. Горя нетерпением узнать последнюю волю Виннету, я утратил обычную бдительность. Воспоминания о близком мне человеке, его последние слова, обращенные ко мне, настолько захватили меня, что я не заметил, как кто-то бесшумно подкрался ко мне.

Сантер собственной персоной стоял между мной и моим оружием и целился в меня из своего карабина!

В следующее мгновение обе мои руки машинально метнулись к револьверам. Увы! Пояс вместе с ножом и оружием я снял, чтобы он не мешал мне рыть яму у могилы вождя. Заметив мое движение, Сантэр презрительно расхохотался.

— Одно движение — и я стреляю! Ты меня знаешь, я шуток не люблю!

Злой блеск его глаз говорил о том, что он действительно готов выстрелить в меня. Он застал меня врасплох, но я быстро взял себя в руки и стоял, не шевелясь, оглядывая его холодным взглядом с ног до головы.

— Наконец-то ты в моей власти, — продолжал Сантэр. — Погляди сюда, видишь мой палец на курке? Стоит мне легонько нажать его, и я всажу тебе пулю в лоб. С каким удовольствием я это сделаю! Не двигайся, не то попадешь прямиком в ад! Ты не ждал меня сегодня, не так ли?

— Нет, — ответил я спокойно.

— Ты правильно рассчитал, что я буду здесь только завтра к вечеру, но обстоятельства изменились.

Если он знал, когда я рассчитывал на встречу с ним, значит, он успел переговорить с Гейтсом и его друзьями.