– Надеюсь, вам у нас понравилось, – начала разговор пожилая леди.

– Очень! – Настроение у Фейт улучшилось настолько, что улыбнулась она совершенно искренне.

– Игра в настольный теннис стала традицией, а начало ей много лет назад положил Говард. Обычно игроки сражаются изо всех сил.

– Однако главное, я думаю, не победа, а веселье и радость, которую игра доставляет участникам и зрителям, – предположила Фейт.

– О да, конечно, – подтвердила миссис Харрисон, и лицо ее стало очень серьезным. – Хотя жизнь – это далеко не сплошное веселье. – Она внимательно посмотрела Фейт в глаза. – Впрочем, я заметила, что гораздо проще и счастливее живут люди, раз и навсегда выбравшие правильный путь и строго по нему следующие.

– Что вы имеете в виду? – прямо спросила Фейт, решив, что, раз уж разговор «по душам» неизбежен, лучше всего сразу перейти к его сути.

– Видите ли, как я поняла со слов Говарда, у вас много лет был постоянный… друг, – осторожно начала миссис Харрисон.

– В наше время у многих женщин и мужчин есть постоянные друзья и подруги, – сухо заметила Фейт и еще более сухо добавила про себя: к вашему сыну это, разумеется, не относится.

Миссис Харрисон ответила не сразу. Несколько секунд она молчала, собираясь, видимо, с духом, прежде чем высказать то, что ее, судя по всему, очень беспокоило.

– Должна вам сказать, что все эти новомодные гражданские браки я решительно не одобряю, – заявила она с таким видом, словно великодушно открывала Фейт бесценные кладези своей мудрости. – Мне кажется, в долговременном плане от них нет ничего, кроме вреда. Никаких взаимных обязательств. Отсутствие уверенности в завтрашнем дне. Это неправильный путь, и по нему не следует идти, Фейт. Думаю, то же сказала бы вам ваша мать.

– Вы ведь не были знакомы с моей мамой, миссис Харрисон, – спокойно ответила Фейт. – И не знаете, что замужество не принесло ей ничего, кроме страданий. Как, впрочем, и многим другим. Я понимаю, у вас есть основания полагать, что семья, освященная узами брака, это обязательно счастливая семья. Но в реальной жизни так случается не всегда.

Тишина, наступившая после ее слов, затянулась надолго.

Сдерживая подступившие к глазам слезы, Фейт делала вид, что внимательно наблюдает за игрой. Итак, мать Говарда считает меня легкомысленной и неразборчивой в связях женщиной, которая не желает брать на себя и не требует от других никаких обязательств. Это несправедливо. Это неправда.

Однако ее доводы в свою защиту – Фейт это чувствовала – были очень и очень хрупкими. Но ведь она не собиралась, да и не хотела защищаться, у людей, чьей гостьей она являлась сегодня, Фейт хотела найти поддержку и понимание.

– Простите, но из этого следует лишь то, что ваша мать недостаточно хорошо разбиралась в людях и неудачно выбрала мужа, – снова заговорила наконец миссис Харрисон.

Больнее задеть Фейт за живое она, пожалуй, не могла. Человеку далеко не всегда дано выбирать свое будущее! – возмущенно подумала Фейт. Вот я, например, не по собственному выбору забеременела. К тому же от человека, который меня не любит!

– Если вы так хорошо разбираетесь в людях, миссис Харрисон, – глядя на собеседницу в упор, начала она, – не могли бы вы рассказать мне немного о характере Говарда? Несмотря на два года совместной работы, он во многом продолжает оставаться для меня загадкой.