Николай в красках представил себе, как он тщательно очищает ни в чем не повинное тропическое растение, и так оплакивающее свое незавидное положение, от колючек, и нарезает его ломтиками. Не удержавшись, капитан фыркнул, забыв на секунду о неприятностях. Ни фига! Водичкой запьем, видывали и не такое. «С утра выпил — весь день свободен!» — ни к селу ни к городу вспомнился один из афоризмов покойного отца, практически не пившего, но подобных шуток-прибауток помнившего массу.

Процесс тушения горящих букс, к сожалению, был прерван в самом начале (вернее, еще до его начала), противным, как всегда в подобных ситуациях, телефонным звонком. Матюгнувшись не хуже подполковника Каминского — с трехэтажным заворотом и точным адресом того самого места, куда следовало спешно направляться звонившему, — Николай отставил в сторону сосуд с вожделенной жидкостью и поднял трубку.

— Капитан Александров! — рявкнул он, постаравшись придать своему голосу максимум неприязни, чтобы невидимый собеседник сразу понял, что попал не ко времени.

В трубке испуганно пискнуло, и прорезался срывающийся девичий голос:

— Здравствуйте... Это Аня...

Слышимость была такая, будто неведомая Аня говорила минимум из Австралии.

— Какая еще Аня?!

В трубке озадаченно помолчали.

— Алехина... — наконец осмелилась произнести девушка.

В ноющей от боли голове капитана со скрежетом провернулись несмазанные шестеренки, с некоторой заминкой выбросив на поверхность памяти, мутной от так и незагашенного похмелья, информацию об Алехиной Анне Петровне, 1980 года рождения, русской... Стоп! Николай весь подобрался:

— Что у тебя, Алехина?

— Товарищ милиционер, — зачастила Аня. — Я только что узнала, что Леша мой...

В трубке раздалось всхлипывание. Похоже, девица настраивалась на длительный рев.

— Короче.

— Леша в больнице, а ко мне вчера этот человек приходил.

Александров напрягся:

— Кто приходил?

— Он и раньше бывал у нас. Леша его очень боялся. Он вообще-то никого не боится, но этот...

— Как его зовут?

— Леша не говорил, но я слышала, что он его князем называл. Я еще подумала: «Какой еще князь? Князья же при царе были».

Николай перебил девчонку:

— Ты где сейчас?

— Дома. Я от соседки звоню. Меня в больницу не пустили-и-и... — зарыдала в голос Алехина Анна Петровна. — Мо-о-жет, вы...

— Сиди дома, запрись и никуда не выходи. Я у тебя буду через десять минут.

Капитан положил трубку и в недоумении уставился на пустой стакан, зажатый в левой руке. Мыслями он уже был далеко от кабинета и еще далее — от бутылки, стоявшей на краю служебного стола.

* * *

На город опускались ранние сумерки. Капитан Александров второй раз за сегодняшний сумасшедший день приближался к городской больнице. Несмотря на оставленный Жоркиным пойлом солидный выхлоп, могущий сшибить с ног любого неподготовленного гаишника, пришлось все-таки брать машину.

Слава богу, Анюта была дома, причем жива и здорова. Несмотря на волнение за своего ненаглядного Лешеньку, девица явно ждала капитана, так как приоделась и накрасилась. Из-за кричащей, не слишком умело наложенной косметики она теперь казалась гораздо старше и уже мало чем походила на вчерашнюю зареванную соплюшку. К слову сказать, сегодня она была не в пример разговорчивее и толковее.

После нескольких пресеченных, впрочем, Николаем в зародыше попыток перевести разговор на судьбу злосчастного Клеща, Алехина довольно внятно описала загадочного Князя, его внешность и манеры. Подробно пересказала она и содержание недавнего разговора с ним.