Косарь мотнул головой, рыкнул:

– Ты от разговора не увиливай!

– Я не увиливаю. Но мой предыдущий план, как видишь, вреда не принёс.

Сама я в эти слова не верила, только пробудившееся упрямство заставляло стоять на своём.

– А это? – пробухтел Косарь, указывая на ссадину на щеке, об отбитых почках и помятых рёбрах мужественно промолчал. Зато о моей простуде вспомнил, и очень громко. – У тебя опять жар? Ты часом не бредишь, а?

Ругаться с единственным другом – последнее дело. Обижать парня, который прошел с тобой огонь и воду – вообще грех. Но выдавать человеку правду, которую ему знать не следует…

– Ладно. Чёрт с тобой, золотая рыбка, – выдохнула я. – Там, в крепости, спрятан гранатомёт. Это оружие из моего мира. Очень крутое оружие. По вашим меркам – почти всесильное. Горанцы знали, что с крепостью что-то не так, но всё-таки рискнули. Им повезло, это оружие против разрозненного отряда не котируется. Думаю, с его помощью намеревались топить корабли. И ещё… ещё мне почему-то кажется, что в столице оружия гораздо больше.

Косарь смотрел недоумённо.

– Горанцев порвут, как грелку.

Брови вешенского верзилы приподнялись, пришлось пояснить:

– Их на части разорвут раньше, чем они осадные лестницы приставят.

– И что?

– Как это что? – теперь была моя очередь удивляться. – Живых людей в фарш превратят.

– И что?

Я смотрела на Косаря, как баран на новые ворота и сопела.

– Патриотизм проснулся? – догадалась я.

– Горанг хочет захватить мою страну. Если у короля есть оружие, способное защитить нас и наши земли, я радоваться должен. А ты предлагаешь бежать к врагу и предупреждать об опасности.

Ну что тут возразишь? Косарь прав. По – своему.

Можно закрыть глаза на то, что горанцы не трогали мирное население, не грабили, не разоряли Ремвид. Можно не вспоминать как воины гарнизона, защитники наши, укладывали в грязь лицом. Ещё можно восхищаться страной, в которой убивают ни в чём не повинных колдунов, в то время как один колдун способен спасти от голода пару деревень. Да, патриотизм прощает и не такое.

Но у меня тоже есть принципы.

– Косарь, я не могу допустить расправы над горанцами. Если бы этот гранатомёт изобрели ваши инженеры, я бы слова против не сказала. Но это оружие моего мира, оно превосходит вашу технологию в десятки раз. Это не честно, не правильно. Если Ремвид победит, он пойдёт дальше, он сам станет завоевателем.

– И что?

– Ничего. Ничего хорошего. Когда такое оружие попадает в руки дикарей, мир погружается в хаос. А тот, кто владеет оружием, превращается в тирана. Сегодня король растерзает горанцев, а завтра расстреляет твою деревню за то, что налоги не заплатили.

– Он и сейчас может. Луки…

– Ты не представляешь, насколько велика разница. Знаешь, как говорят у нас? Бог создал людей, а Сэмюэл Кольт сделал их равными. Так вот, если не лишить Ремвид оружия, среди вас равных не будет. Один хлипкий мальчишка с автоматом сможет за полминуты убить пару десятков громил вроде тебя.

Косарь глядел исподлобья и молчал. Не убедила. Эх, знала ведь, не нужно рассказывать.

– А девчонка вроде тебя, стало быть, сможет спасти наш мир? – хмуро произнёс вешенец.

Да уж… самой смешно. И ты не представляешь насколько.

– Я должна попытаться. Это оружие принадлежит моему миру. Значит, я несу ответственность за вашу судьбу.

– Ну – ну… А может всё гораздо проще?

– То есть?

– Ты хочешь повидаться с Рогором.