На самом деле, Вася был не просто «бывшим», а самым ярким и очаровательным парнем на курсе. Я влюбилась по уши, как только увидела. Мечтала о нём, в порыве страсти даже стихотворение какое-то написала. Но о чувствах своих, конечно, молчала. Боялась и стеснялась до чёртиков. Потом случайно столкнулась с ним во дворе прабабушкиного дома, оказалось, живёт по соседству. На этой почве мы и подружились.

Он начал ухаживать. Небрежно, нехотя… А я всё равно была счастлива. Роман продлился два месяца, разбитое сердце болело год. Вася разорвал отношения очень некрасиво, на глазах у всех. Потом рассказывал друзьям о моих сексуальных пристрастиях и умениях. Громко рассказывал, сама слышала. Я даже из института уйти хотела, но одумалась… чтоб вылететь на следующий год.

– Кстати, ты плохо выглядишь, Настюха. Голодаешь? Родители как? Не простили?

Ещё одной отличительной чертой Васи была прямота, граничащая с хамством. И нездоровый интерес к чужим проблемам. Впрочем, тому, у кого собственных нет, чужие, порой, доставляют двойное удовольствие. Сразу вспомнила, что одета в неприглядные джинсы, простенькую, дешевую кофточку и старые, как шкура мамонта, кроссовки.

Я почувствовала себя маленьким, гадким червяком, разрезанным и помещённым под увеличительное стекло. В груди заныло.

– Нет, не простили.

– Сочувствую, – радостно произнёс Вася. – Мои на всё лето на дачу уехали. Может, в гости зайдёшь? Покувыркаемся. Как раньше. А? Я тебя накормлю.

– Я не голодаю, Вася. Просто не выспалась и весь день по магазинам пробегала.

– Да ладно, – подмигнул он. Наглый, лоснящийся, довольный жизнью.

Рядом неожиданно выросла громадная гора – Косарь.

«Только молчи! – мысленно взмолилась я. – Засмеёт! И тебя, и меня!»

Деревенский верзила просьбы, увы, не услышал.

– Это кто? – бухнул громила.

Бывший однокурсник присвистнул, глянул с уважением.

– Вася, – сообщил он, протягивая руку.

Косарь внимательно осмотрел раскрытую ладонь парня и не пожал – деревенским просто не знаком такой способ приветствия.

– Можно я его ударю? – спокойно, без тени злости, спросил Косарь.

И я поняла – теперь улыбаюсь искренне. Мелкая месть, детская, а всё равно приятно. Вася не отступил, не убежал в панике, просто побледнел, но этого было достаточно.

– Нам пора, – тихо сказала я. – Передавай привет ребятам.

Едва вышли из магазина, Косарь пристал с расспросами. Только объяснять жителю целомудренной Вешенки смысл наших с Васей отношений не стала. Тот, сперва надулся, но вернувшись в домик на берегу моря оттаял – купленные саженцы требовали немедленного распределения и посадки.

А вот меня ждала ещё одна неприятная встреча…

– Ну здравствуй, Настя, – хамовато протянул Рогор – моряк. Второй раз за день я почувствовала себя крайне некомфортно. – Ты ведь нездешняя?

Есть такой особенный тип людей, сказать которым «ты» просто язык не поворачивается. Я ответила с подчёркнуто – вежливой интонацией:

– А вам какая разница?

– Интересно.

– На живот перевернитесь, пожалуйста.

Перевернулся. Но даже это движение получилось каким-то хамовато – наглым. На секунду почудилось, будто передо мной Вася. Я безжалостно вогнала иголку в мышцу. Эх, нужно было колоть по центру синяка, который остался от предыдущего, не слишком удачного, укола.

– Говорят, у тебя жених есть, – не унимался больной. Слишком разговорчив для умирающего, может стоит ещё разок окунуть его в море? И, чёрт побери, почему его это интересует?

– Помолчите.