Не забуду, даже не надейся. Я вчерашнее похмелье на всю жизнь запомнила.

– И как же она… близ столицы? Под носом у архиепископа? – пробасил Косарь.

– Как-как… Как ёжики размножаются, – весело ответил торговец.

Вешенский здоровяк захлопал ресницами, недоумённо уставился на меня. Пришлось пояснить:

– Осторожно. Очень осторожно.

Возница заржал почище впряженной в телегу лошадки. А я словила от Косаря такой взгляд, что покраснела до кончиков ушей. Интересно, если бы я действительно была его невестой, он бы меня бросил? За, так сказать, неприличное поведение.

– А зовут её как?

– Э не!.. – хитро протянул старик. – Я и без того много о ней рассказал. Ты, конечно, девушка хорошая, но всего не открою. А то мало ли… пожалеешь для старого услужливого Хабыча телегу шелка и эти, как их, джинсы. К тому же, сама всё равно не найдёшь, даже если улицу и дом назову.

Я смущённо опустила глаза. Подозрения торговца вновь распалили щёки.

– Я вовсе не думала…

– Не оправдывайся! Всё понимаю. И недоверие твоё тоже. – Старик обернулся, уставился на меня с сожалением. – Ты ведь думаешь, дескать отравить пытался? А я же лучшее вино поставил, уважить хотел. И не догадывался, что вас от южного нектара так скрутит. Поди никогда такого не пили? Может оттого и поплохело?

Под этим взглядом стало по – настоящему стыдно. Что если дело не в отраве? Может у нас с Косарем банальная аллергия на какой-то ингредиент этого вина? А мы уже записали Хабыча и его товарища в преступники.

– Нет, – попыталась оправдаться я. – Мы совсем не думали…

Старик отвернулся, выдав напоследок грустную, отеческую улыбку.

Зато Косарь, в отличие от меня, остался на своём. Больно ткнул в бок и покрутил пальцем у виска.

Чёрт, и кому из них верить?

Глава 11

Ближе к полудню, подъехали к перекрёстку. Здесь, невзрачная дорога, которую искренне считала трактом, пересекалась с другой – по – настоящему широкой, утоптанной до состояния камня.

– Главный тракт, – гордо сообщил Хабыч, – по нему за две недели до столицы домчимся. Деревень по пути много, можно и запасы пополнять и ночевать, при желании. А вот в города заезжать я бы поостерёгся. Там стража, коли пристанут – не отбрешешься.

– А много городов? – спросила я.

– Три. Ну так что, эту ночь на постоялый двор просимся? Или в лесу? – этот вопрос старика адресовался Косарю. – Я и за четверых заплатить могу, если ещё телегу шелка накинете.

На щеках моего спутника взыграли желваки. Я уж открыла рот, чтобы согласиться, но Косарь опередил, выдавил с великой неохотой:

– Не надо. Мы сами за себя заплатим.

Что? Значит, деньги у нас всё-таки есть? Вот зараза! Ну погоди, я тебе устрою допрос в лучших традициях гестапо!

Мой душевный порыв был замечен и истолкован совершенно правильно. Косарь отодвинулся и принялся насвистывать незатейливый мотивчик, подозрительно похожий на известную попсовую песенку из моего мира.

– Ну и кто ты после этого? – зло прошипела я.

Он приложил палец к губам и сделал страшные глаза.

Тракт был прямым и не слишком оживлённым. Мимо проплывали (верее проползали) островки леса, луга и поля. Изредка, вдалеке виднелись скопления домиков и одинокие постройки. Солнце пекло в полную силу, заставляя обливаться потом и часто прикладываться к флягам с водой.

Подъехав к мосту через какую-то речушку, возница притормозил, чтобы позволить нам с Косарем наполнить все фляги.