– Я вещи твои принёс, – прогрохотал обидчик. В этот раз я совершенно чётко расслышала в его голосе грусть, причём такую, что сердце дрогнуло.

Прошмыгнув к окну, увидела неоднозначную картину. Громила стоял в паре метров от моей хижины, сумку держал на вытянутой руке, брезгливо морщился и отворачивался. Что это с ним? Кстати, а ведь не мужик, парень. Причём довольно молодой.

После недолгого раздумья, я прокричала:

– Положи сумку на порог, а сам отойди подальше!

Он почему-то отшатнулся, заколебался. Будто испугался моего предложения.

– Давай я это тут положу, а сам отойду ещё дальше?

Теперь настала моя очередь пугаться, но я всё-таки согласилась.

Детина действительно опустил сумку на землю, действительно отошел. Когда я открыла дверь, парень аж подпрыгнул. Но с места не сдвинулся.

С показной смелостью, я подошла к сумке, а вот обратно бежала как последний трус, у меня даже коленки тряслись. На ходу отыскала связку с брелком, запоздало порадовалась, что моё добро не улетело в море, как полотенце.

– Погоди! – прокричал детина, когда я уже захлопнула дверь лачуги. – Разговор есть!

Вновь обретённые ключи придавали смелости, к тому же парень не приближался, а благоразумно стоял в добром десятке метров, поэтому я снизошла. Встала на пороге, подпустила в голос храбрости и спросила:

– Ты кто?

Парень выглядел необычно. Большой, морда широкая, красная, плечи – не в каждую дверь пройдут, ручища как брёвна, ноги не лучше. На голове короткий ёжик светлых волос, на щеках щетина той же длины, будто стриг всё разом, причём под одну и ту же «машинку». И одет странно.

– Я из деревни, – пробасил он, махнул рукой в сторону леса и пояснил, как для тупой: – Деревенский я. Косарем звать. А тебя как звать?

Я вдруг сообразила, сколько времени понадобится Косарю, чтобы достигнуть порога домика, и голос мне изменил.

– На – на – на – настя.

– Красивое имя, – серьёзно отозвался детина. Его новый вопрос спровоцировал нервный тик: – Ты колдунья?

Что на это ответить? Кажется, в деревнях колдунов и ведьм не жалуют. Или я путаю? Нет, всё верно. Мне один приятель рассказывал, как в древние времена русский крестьянин сражался с нечистой силой. Вилами колол, топил, на кострах сжигал.

– С чего ты это взял? – дипломатично пискнула я.

Косарь пожал плечищами, почесал затылок и смущённо отвел взгляд.

– Да просто раньше в этом доме колдунья жила. Вот и подумал…

За поясом у парня заметила небольшой, но явно острый, топор. Из-за голенища торчала рукоятка неприятного вида, видимо – нож. Причём не просто нож, а тесак. Ну нафиг такие знакомства. Я лучезарно улыбнулась и закрыла дверь.

– Подожди, – крикнул Косарь. – Не уходи. Нам помощь нужна.

– Какая?

Вот кто меня за язык тянул?

– Там человек один помирает. Моряк. Я его две недели назад подобрал.

– От чего помирает? – настороженно спросила я, но дверь не открыла. А в голове пронеслась паническая мысль: только чужеродной заразы мне сейчас и не хватает!

– Застудился. Его старостиха выхаживает. Говорит, мол, лёгкие воспалились. Только не знаю, бывает ли такое.

– Бывает, – проворчала я. Даже предположить не могла, что детина услышит.

– Ты колдунья! – радостно заключил Косарь.

Когда я вновь появилась на пороге лачуги, он стоял гораздо ближе и растягивал рот в улыбке.