– Черт! – воскликнул Глеб, сделав два шага назад.

Саблин остался на месте, держа в руках мешок и глядя на страшную открывшуюся картину. У жертвы были вырезаны глаза, которые теперь лежали рядом, оставив желтовато-красный след на деревянном полу.

– Интересно, – позади Саблина появился патологоанатом Влад.

– Ему вырезали глаза, – сказал следователь.

– Это, я думаю, всем очевидно, но нужно провести вскрытие, чтобы установить причину смерти.

– Ты думаешь то, что с ним сделали – недостаточно для смерти, Влад? – спросил возмущенным тоном Глеб.

– Не факт, – ответил патологоанатом, – Он мог оставаться в сознании, мог еще быть жив, а причиной смерти могло стать удушение мешком.

– Что за зверь это сделал, – пробормотал Глеб.

Несколько минут все трое молча смотрели на изуродованное лицо антиквара.

– Ребят, вы всё? Можно забирать? – за прилавок заглянул парамедик.

– Да, – Саблин выпрямился и отошел в сторону.

Два парамедика принялись за работу.

Следователь наблюдал, как его коллеги аккуратно уложили тело на специальные носилки и сверху начали застегивать молнию мешка.

– Подождите, – сказал Саблин, – Секунду!

Он подошел к телу, направляя свет фонарика на кисть покойного.

– Что там? – спросил Глеб, заглядывая через плечо.

– Не пойму, какая-то татуировка, что ли? – он выглянул из-за прилавка, – Ребят, кто-нибудь, сделайте тут еще пару снимков!

Подбежал полицейский с фотоаппаратом.

– Вот тут, кисть руки, – указал Саблин.

Вспыхнула пара вспышек.

– Спасибо, – сказал, Саблин, – Все, забирайте.

– Чует мое сердце, что это глухарь, – сказал Глеб, снимая перчатки.

– Почему? – спросил Саблин.

– Не знаю, но не нравится мне это.

– Разберемся.

Саблин вышел из-за прилавка и оглядел помещение лавки.

Размеры магазина были не большие, все посетили были на виду у продавца, который, видимо всегда стоял за стойкой. Стены обиты деревянными панелями, а кое-где выкрашены в глубокий зеленый цвет, отчего общий фон в помещении казался темным, но не мрачным, а скорее камерным и успокаивающим.

На потолке висели две большие хрустальные люстры, а на двух окнах, смотрящих на улицу, по обе стороны от двери, висели плотные шторы с золотистыми кистями.

Беспорядка в лавке не было, что и настораживало Саблина. На стихийное ограбление не похоже. Однако несколько больших шкатулок, украшенных резьбой и стоящих на тумбе недалеко от прилавка, были открыты.

Саблин подошел к шкатулкам и заглянул внутрь, где в одной из них он увидел две курительные трубки из красного дерева и слоновой кости, веер и маленький театральный бинокль, в другой – несколько старинных перстней, четки из малахита, брошки в виде черепахи и жука-скарабея, а в третьей – два цветных камня без оправы, похожих на кварц, карманные золотые часы на длинной цепочке, несколько старинных монет и большой серебряный портсигар, местами почерневший.

Много ценных предметов, но их не взяли, – подумал Саблин.

Постояв несколько минут, разглядывая эти предметы, следователь направился к выходу из лавки, снимая на ходу перчатки и бахилы. Он вышел под все еще моросящий дождь, подошел к машине и сел внутрь.

– В отделение, – сказал он водителю, и через полтора часа он уже сидел в своем кабинете, изучая отчеты по делу, поступающие от коллег из разных подразделений.