– Какой красавец! – воскликнул Полосков.

    – Наверное, ядовитый, – сказал Зеленый.

    – Но он совершенно один на всей планете! – возразил Селезнев.

    – Может быть, возьмем его с собой? – предложил Полосков.

    – Он убежит, – ответил Селезнев.

    – Не берите, – сказал Зеленый. – На нем блохи.

    Селезнев вышел из «Пегаса». Медвежонок на этот раз никуда не убежал. Наоборот, он поджидал Селезнева у самого люка, и, как только тот вышел, медвежонок доверчиво протянул ему лапу. Как ручной.

    Когти он убрал, а ладонь у него оказалась теплой и мягкой.

    Медвежонок что-то урчал и тянул Селезнева к люку.

    – А как же твои родители? – спросил Селезнев.

    Медвежонок посмотрел на него, и тут профессор увидел, как из глаз зверя текут слезы.

    – Ну, не расстраивайся! – сказал Селезнев. – Не надо. Ты сирота? Ты потерялся? С твоей мамой несчастье?

    Разумеется, медвежонок ничего не понял, но доверчиво прижался к ноге человека. И все попытки Селезнева отправить его обратно в лес ни к чему не привели.

    И тогда, после короткого совета, большинством в два голоса против одного медвежонок попал на борт «Пегаса». И в тот же день все его полюбили.

    Был зверек ласковым, доверчивым, совершенно ручным – можно было допустить, что он никогда не испытывал вреда от людей. Медвежонок оказался вегетарианцем. Он ел плоды, которые Селезнев собрал для него на планете, а когда они кончились, с удовольствием перешел на яблоки и сырую картошку.

    Зеленый, конечно же, ворчал, что по кораблю шастают медведи, но на самом деле больше всех полюбил медвежонка и даже подолгу разговаривал с ним и уверял, что понимает желания медвежонка, когда тот ур