Он не знал, кто такая мадемуазель Дориан, он даже не знал, какой она национальности, но он сильно подозревал, что в ее венах течет восточная кровь. Хотя она была довольно молода (на вид ей было чуть больше двадцати), она одевалась, как женщина, не стесненная в средствах, и, хотя все ее посещения происходили ближе к ночи, он заметил большой автомобиль, который так раздражал миссис Мак-Грегор.

Держа трубку во рту, уперев подбородок в руки и не отрывая взгляда от пламени, он думал о том, что она всегда приезжает ночью и всегда одна. Он предполагал, что она — француженка, но незамужняя французская девушка из хорошей семьи не наносит поздних визитов без сопровождающего, даже врачу. Возможно, что он нечаянно стал участником шальной выходки какого-нибудь непослушного члена благородной семьи? С первого же взгляда он проницательно заметил, что нездоровье мадемуазель Дориан воображаемое. Странное, однако, имя — мадемуазель Дориан.

«Мне легко представить себе, что она — переодетая принцесса», — подумал он сердито.

Поймав себя на том, что он издал слабый вздох, Стюарт кашлянул, чтобы прийти в себя, и протянул руку к отделению для бумаг за своей незаконченной рукописью «Змеиные яды и их противоядия». Случайно он вынул свой небольшой отчет, написанный этим утром, — о своем кошмарном сновидении — и задумчиво его прочитал.

Отчет не был закончен. Некоторая неясность мысли, отмеченная им при пробуждении, несколько его портила. Его воспоминания об этом сновидении отличались неточностью. Даже теперь, признавая, что некоторые детали этого сна отсутствовали в отчете, он не мог определить, какие именно. Из памяти выпали события, предшествовавшие обнаружению за занавесями человека в рясе. Необходимо было получше сосредоточиться. К нему вернулся его извечный скептицизм, и он начал методично исследовать содержимое ящиков стола. Вскоре он нетерпеливо прервал свое занятие.

— Какого дьявола, что, достойное того, чтобы быть украденным, может прятать в своем столе бедный доктор, — сказал он громко. — В будущем мне лучше не есть на ночь холодного лосося и огурцов.

Он перестал думать о ночном происшествии и занялся своей научной работой. В дверь постучали.

— Войдите, — сказал Стюарт раздраженно и в следующее мгновение живо посмотрел на вошедшего слугу.

— Пришел инспектор Данбар, сэр.

— Хорошо, — сказал Стюарт, подавив еще один вздох. — Проводите его сюда.

Вскоре вошел человек огромного роста, сухощавый, с квадратной фигурой и прямоугольным лицом. Одет он был небрежно, а его седые волосы — взлохмачены. Его жесткий рот был едва прикрыт усами На его чеканном лице выделялись темно-желтые, как у льва, глаза, которые могли быть яростными, задумчивыми, а часто и доброжелательными.

— Добрый вечер, доктор, — сказал он. У него был приятный, неожиданно мягкий голос — Надеюсь, что я не помешал.

— Ну что вы, инспектор, — заверил его Стюарт — Пожалуйста, располагайтесь в кресле поудобнее и набейте себе трубку.

— Благодарю, — сказал Данбар. — Я так и сделаю. — Он достал трубку и протянул руку к табакерке. — Я пришел к вам, чтобы узнать не могли бы вы нас проконсультировать.

— Что-нибудь по моей специальности? — спросил Стюарт, и мгновенно его взгляд приобрел профессиональную сосредоточенность.

— Полагают, что мы имеем дело с отравлением, хотя этот случай мне и непонятен, — ответил детектив, которому превосходная осведомленность Кеппела Стюарта о ядах уже помогла в прошлом.