Иногда между родителями вспыхивали ссоры, напоминающие взрыв фейерверка. Как у всех спокойных и уравновешенных людей, доведенных до крайности, у Анны порою лопалось терпение, и она давала волю гневу. И все же эти перепалки совсем не тревожили Франческу, ведь они никогда не были долгими и заканчивались за порогом супружеской спальни, откуда какое-то время доносился стук и грохот, а затем появлялись улыбающиеся и сияющие родители.

Франческа никогда не возражала против простой и непритязательной пищи за столом, ведь когда у отца появятся деньги, в доме снова будет изобилие. После очередного крупного выигрыша отец являлся домой с подарками, и от него сильно пахло вином. Он забрасывал девочек игрушками и сладостями, а Анну осыпал цветами. Выбрав самый красивый цветок, Хендрик вкалывал его в волосы жены, а затем становился на колени и надевал ей на ноги розовые атласные туфельки. После этого Хендрик разматывал отрезы великолепных тканей, предназначенных для новых туалетов всех представительниц прекрасного пола в доме. Он размахивал ими, как знаменами, а затем складывал все это разноцветное великолепие из шелка, бархата и шитой золотом парчи на колени жене. Анна тихо улыбалась и даже пыталась шутить, но не могла сдержать катившиеся из глаз слезы, которые Хендрик тщетно старался осушить поцелуями.

Вчера как раз и была такая демонстрация щедрости. Янетье Вельдхейс, младшая сестра Анны, жившая отдельно в родительском доме, получила подарок только потому, что была в этот момент в гостях у сестры. Хорошенькое личико Янетье зарделось и стало такого же цвета, как богато вышитая парча, которую Хендрик накинул ей на плечи.

— Но ведь у меня не день рождения, — протестовала Янетье.

— Ну, и что же. Ни у кого сегодня нет дня рождения, — рассмеялся Хендрик.

Франческа инстинктивно чувствовала, что румянец на щеках тетушки вызван смущением. Конечно же, Янетье считала, что истраченные на подарок деньги лучше было бы пустить на оплату счетов. Анна никогда не жаловалась, но сестра знала, как ей приходилось экономить, чтобы свести концы с концами и отбиться от назойливых продавцов, требующих оплаты долгов. Однако случай с парчой произошел вчера, а сегодня щеки тети Янетье горели румянцем совсем по другой причине. При этой мысли Франческу охватило такое отчаяние, что она не смогла удержать сдавленного рыдания, после которого из глаз градом потекли слезы.

— Что случилось? — Хендрик отбросил кисть и палитру и стремительно подбежал к дочери. Несмотря на внушительную фигуру, он двигался удивительно легко и быстро. — Ты устала? Мне следовало догадаться, сегодня ты не сидишь и секунды!

Франческа только покачала головой и крепко обняла отца за шею.

— Дело вовсе не в этом. Просто мне кажется, что тетя Янетье скоро выйдет замуж, и я никогда ее больше не увижу.

Хендрик присел на край возвышения и посадил дочь на колени. Он знал, что его свояченица любила Франческу, как собственную дочь, которой у нее не было, поэтому девочка и была так привязана к своей тете.

— С чего это тебе в голову пришла такая странная мысль? — удивленно подняв брови, спросил Хендрик. — Твоя тетя красивая женщина и могла бы стать прекрасной женой любому добропорядочному человеку, но в юности ее постигло разочарование, и с тех пор она так ни на ком и не остановила свой выбор. Однако у нее много других интересов в жизни.

— А вот теперь она кого-то нашла. И знаешь где? В доме у Корверов. Я была там вчера, потому что Мария сказала, что мама и тетя Янетье пошли туда с Алеттой и Сибиллой.

Хендрик кивнул. Гер Корвер был богатым евреем и занимался торговлей бриллиантами. Он жил в другом конце улицы и считался старинным другом семьи Виссер.