Я почувствовал как бы прикосновение холодного как лед пальца, которым кто-то провел по спине. Мой рот открылся, и чей-то чужой голос спросил:

— Как это?

Кончиком пальца она прикоснулась к одной из жемчужин. Я продолжал держать их в том же положении. Рука у меня как бы окаменела.

— Тогда он купил эти. В Сиэтле. Они пустые внутри, наполнены белым воском. Выглядят очень красиво. Я, конечно, никогда в жизни не видела настоящего дорогого жемчуга.

— Зачем он их купил? — спросил я хрипло.

— Вы не понимаете. Они символизировали его вину. Он должен был спрятать их в пустыне, то есть здесь. Спрятал их в рыбках, и знаете, — она снова наклонилась ко мне, и глаза ее заблестели, — иногда мне приходит в голову, что в самом конце, в течение последнего года, он уже действительно верил, что прячет настоящий жемчуг. Вы можете это понять?

Я смотрел на жемчужины. Моя рука медленно сжала носовой платок.

— Я простой человек, миссис Сип. Мне кажется, что вся эта теория насчет козла отпущения слишком сложна для меня. Я бы скорее сказал, что он пробовал сам себя обманывать, как каждый, кому не повезло.

Она снова усмехнулась. Улыбка делала ее красивее. Потом слегка пожала плечами.

— Конечно, вы склонны смотреть на это с вашей точки зрения, но я... — Она беспомощно развела руками. — Так или иначе, это уже не имеет значения. Я могу оставить их на память?

— Оставить их?

— Ну да, эти... эти фальшаки. Ведь вы не...

Я встал. Старый открытый «форд» с шумом спускался с холма. У сидящего в нем мужчины на жилете была звезда шерифа. Стук мотора напоминал скрипучий крик разозленной обезьяны, запертой в клетке зоопарка.

Миссис Сип стояла рядом с протянутой рукой и умоляющим, несмелым выражением лица.

Приступ жестокости овладел мною, и я улыбнулся ей:

— Да, вы неплохо это разыграли — до известного момента. Вы почти обманули меня. У меня даже мурашки пошли по телу. Но вы сами мне помогли. Слово «фальшак» как-то уж очень к вам не подходит. Да и кольтом вы пользуетесь быстро и умело. Но самые большие подозрения во мне возбудили предсмертные слова Сипа: «Вуалехвосты, Хэтти. Черные вуалехвосты». Он не напрягался бы, чтобы сказать это, если бы жемчужины были поддельные. И вообще, он не был так плох, чтобы поверить в собственную сказочку.

На мгновение ее лицо застыло, потом изменилось. Взгляд стал ужасен. Она плюнула мне в лицо и исчезла внутри дома, захлопнув за собой дверь.

Я сунул в карман жилета двадцать пять тысяч долларов — двенадцать с половиной мне, столько же Кэт Хорн. Я представил себе, какое у нее будет выражение лица, когда я принесу ей чек, чтобы задепонировать его до времени, пока Джонни не выпустят досрочно из тюрьмы «Сент-Квентин».

«Форд» остановился за припаркованными машинами. Водитель, здоровенный мужчина в рубашке с короткими рукавами, поставил машину на ручной тормоз и выпрыгнул из нее, не открывая дверок.

Я пошел ему навстречу.