– Ничего страшного, – выдавила Амиранда. – Вообще-то меня прислала вовсе не Владычица Бурь. Она, как вам, наверное, известно, в Кантарде. Мне приказала разыскать вас домина Уилла Даунт, ее секретарь, чьей помощницей я являюсь. Мистер Гаррет, домина хотела бы, чтобы вы кое-что расследовали. Дело семейное, посему необходимо соблюдать тайну.

– И больше вы мне ничего не скажете?

– Я просто больше ничего не знаю. Мне лишь велели передать вам сто марок золотом, чтобы вы согласились поговорить с доминой. А если возьметесь за расследование, получите еще тысячу.

– Она лжет, Гаррет. Ей известно, о чем идет речь.

Да, Покойника не проведешь. А девочка, похоже, шустрая, такой палец в рот не клади. Пока я будил логхира, прикинула, по-видимому, все «за» и «против» и решила изменить тактику.

– А нельзя все же поподробнее? Я же должен знать, во что мне придется сунуть нос.

Она принялась отсчитывать монеты, причем складывала их на ладонь левой руки. Признаться, это меня потрясло. Существа с примесью эльфийской крови – обычно левши; по крайней мере, я до сих пор не встречал таких, у кого дело обстояло бы иначе.

– Не стоит, мисс Крест. Если вы не желаете ничего мне сообщить, я останусь здесь. Буду на пару с приятелем гонять тараканов.

Она, видно, решила, что я шучу. Чтобы человек из нижних слоев общества отказался от сотни марок золотом? Тем более сыщик по профессии? Да мне полагалось бросить все и опрометью помчаться на Холм… Черта с два, не дождутся. Пускай побегает красотка Амиранда.

– Пожалуйста, поверьте мне, дело крайне важное и весьма щекотливое…

– Мисс Крест, когда я последний раз поверил человеку с Холма, то немедленно оказался завербован в морскую пехоту и тянул лямку целых пять лет, пытаясь убивать венагетов, которые знали не больше моего, за что мы, собственно, сражаемся. Возвратившись домой, я прикинул, что и как, и, честно говоря, любви к обитателям Холма у меня не прибавилось – скорее, наоборот. Всего хорошего, мисс Крест. Хотя постойте. Не хотите ли прогуляться? Я знаю одно заведение, где кормят так, что можно застрелиться от восторга.

Амиранда обдумала мои слова и сказала:

– Домина рассердится, если я вернусь одна.

– Сочувствую, но ничем не могу помочь. Прошу вас. Ваши парни снаружи, должно быть, как следует пропеклись на солнышке.

– Мистер Гаррет, – процедила она сквозь зубы, выходя из комнаты, – другого случая так просто заработать сто марок золотом, может, и не представится.

Я проводил ее до двери – чтобы убедиться, что крошка в порыве чувств не сорвет дверь с петель.

– Если я так нужен вашей начальнице, пускай приходит сюда.

Амиранда раскрыла рот, собираясь ответить, затем просто покачала головой и вышла на улицу. Сидевшие на крыльце слуги с багровыми от жары физиономиями тут же вскочили, в следующий момент дверь захлопнулась. Я направился в комнату Покойника.

– По-моему, ты слегка перегнул палку.

– Она вернется.

– Не сомневаюсь. Но в каком настроении?

– Ее трудности. Может, хоть так выложит, зачем приходила.

– Гаррет, ты имеешь дело с женщиной. Твой безудержный оптимизм тут совершенно не годится.

Сколько раз мы с ним спорили на эту тему (Покойник был убежденным женоненавистником)! Но сейчас меня занимало другое. Он это почувствовал.

– Предложение тебя заинтересовало?

– Не могу сказать, что мое сердце разорвется от горя, если дельце не выгорит. Ты же знаешь, я не кривил душой, когда рассуждал насчет обитателей Холма.