Рэй Брэдбери. Золотые яблоки Солнца
1. The Fog Horn / Ревун 2. The Pedestrian / Пешеход 3. The April Witch / Апрельское колдовство 4. The Wilderness / Пустыня 5. The Fruit at the Bottom of the Bowl / Фрукты с самого дна вазы 6. Invisible Boy / Мальчик-невидимка 7. The Flying Machine / Человек в воздухе 8. The Murderer / Убийца 9. The Golden Kite, The Silver Wind / Золотой змей, серебряный ветер 10. I See You Never / Я никогда вас не увижу 11. Embroidery / Вышивание 12. The Big Black and White Game / Большая игра между черными и белыми 13. A Sound of Thunder / И грянул гром 14. The Great Wide World Over There / Огромный-огромный мир где-то там 15. Powerhouse / Электростанция 16. En La Noche / En La Noche (В ночи — исп.) 17. Sun and Shadow / Солнце и тень 18. The Meadow / Луг 19. The Garbage Collector / Мусорщик 20. The Great Fire / Большой пожар 21. Hail and Farewell / Здравствуй и прощай 22. The Golden Apples of the Sun / Золотые яблоки солнца
Ревун
The Fog Horn 1951 год Переводчик: Л. Жданов
Среди холодных волн, вдали от суши, мы каждый вечер ждали, когда приползет туман. Он приползал, и мы — Макдан и я — смазывали латунные подшипники и включали фонарь на верху каменной башни. Макдан и я, две птицы в сумрачном небе… Красный луч… белый… снова красный искал в тумане одинокие суда. А не увидят луча, так ведь у нас есть еще Голос — могучий низкий голос нашего Ревуна; он рвался, громогласный, сквозь лохмотья тумана, и перепуганные чайки разлетались, будто подброшенные игральные карты, а волны дыбились, шипя пеной. — Здесь одиноко, но, я надеюсь, ты уже свыкся? — спросил Макдан. — Да, — ответил я. — Слава богу, ты мастер рассказывать. — А завтра твой черед ехать на Большую землю. — Он улыбался. — Будешь танцевать с девушками, пить джин. — Скажи, Макдан, о чем ты думаешь, когда остаешься здесь один? — О тайнах моря. — Макдан раскурил трубку. Четверть восьмого. Холодный ноябрьский вечер, отопление включено, фонарь разбрасывает свой луч во все стороны, в длинной башенной глотке ревет Ревун. На берегу на сто миль ни одного селения, только дорога с редкими автомобилями, одиноко идущая к морю через пустынный край, потом две мили холодной воды до нашего утеса и в кои-то веки далекое судно. — Тайны моря, — задумчиво сказал Макдан. — Знаешь ли ты, что океан — огромная снежинка, величайшая снежинка на свете? Вечно в движении, тысячи красок и форм, и никогда не повторяется. Удивительно! Однажды ночью, много лет назад, я сидел здесь один, и тут из глубин поднялись рыбы, все рыбы моря. Что-то привело их в наш залив, здесь они стали, дрожа и переливаясь, и смотрели, смотрели на фонарь, красный — белый, красный — белый свет над ними, и я видел странные глаза. Мне стало холодно. До самой полуночи в море будто плавал павлиний хвост. И вдруг — без звука — исчезли, все эти миллионы рыб сгинули. Не знаю, может быть, они плыли сюда издалека на паломничество? Удивительно! А только подумай сам, как им представлялась наша башня: высится над водой на семьдесят футов, сверкает божественным огнем, вещает голосом исполина. Они больше не возвращались, но разве не может быть, что им почудилось, будто они предстали перед каким-нибудь рыбьим божеством? У меня по спине пробежал холодок. Я смотрел на длинный серый газон моря, простирающийся в ничто и в никуда. — Да-да, в море чего только нет…-Макдан взволнованно пыхтел трубкой, часто моргая. Весь этот день его что-то тревожило, он не говорил — что именно. |
