От этой мысли всхлип вырывается из моего горла.

Стоун замирает от этого звука, и рык вырывается из глубины его груди. Он быстро ставит меня на пол и поворачивается, словно в защитном жесте, не подозревая, что причиной этого всхлипа является он сам.

— Тебе нужно немного остыть, Альфа, — слышу, как говорит Дом. Я ничего не вижу из-за большого массивного тела Стоуна. Я пытаюсь выглянуть из-за его спины, но он отступает, пряча меня за нее.

— Моя, — повторяет он, словно ему неизвестны другие слова. Я никогда не видела его таким. Потерявшим контроль.

— Никто не говорит, что она не твоя. Я просто чувствую запах ее крови, — снова пытается Доминик.

Моя рука тянется к моей шее, чтобы коснуться места, где он укусил меня.

Стоун поворачивается, чтобы смотреть на меня сверху вниз, пробегая своим голодным взглядом по моему телу, заставляя почувствовать себя голой. Мои предательские соски тут же становятся твердыми.

— Я сделал тебе больно? — его слова настолько глубокие, что могу смело предположить, что его волк пытается вырваться на свободу. Я просто стою тут, глядя на него, не уверенная, что ответить. Прежде чем я могу себя остановить, я выпаливаю.

— А когда ты не делал этого?

Глава 2

Стоун

— Что? — я смущенно смотрю вниз, на полные слез глаза Винни. То, как она сказала это, совсем не несло в себе упрека. Я никогда не причинял ей вреда. Все, что я делал, когда дело касалось её, было для ее собственной защиты. Ради ее безопасности.

Я последовал за Винни в дом Гвен и Ксавьера сегодня. Я всегда приглядываю за ней, поэтому тут нет ничего удивительного. Это привычка, с которой я не мог справиться на протяжении многих лет, независимо от того, сколько раз я пытался. Неважно, где она, или что она делает, я всегда наблюдал за ней. Я становлюсь очень беспокойным, когда упускаю ее из вида. Но сегодня я знал, куда она пойдет, поэтому я подождал перед тем, как навестить их.

Когда я приблизился к дому и уловил ее аромат, что-то внутри меня воспламенилось. Все стало иначе. Мой волк сорвался с цепи, и мне нужно было как можно скорее добраться до нее. Я рванул сквозь лес и примчался к ней так быстро, как только смог. Мой зверь знал, что она наша, и мне только нужно было заклеймить ее. Мне потребовались все силы, чтобы не обернуться.

После всего этого времени и этих лет тяготения, я понимаю, что такое притяжение, и почему я всегда нуждался в ней. Нуждался, как ни в ком другом.

Когда я ворвался в комнату и первым делом обнял ее, я впервые за всю свою жизнь почувствовал себя цельным. Весь тот страх и разочарование, что я чувствовал, будучи альфой, растаяли, и единственным беспокойством стала Винни.

Вкус ее кожи на моих зубах и укус, метка того, что она принадлежит мне, было единственным величайшим моментом в моей жизни. Когда я почувствовал, как ее удовольствие пронзило ее тело и мое, у меня возникло желание повалить ее на пол и взять прямо там. В тот момент мне захотелось спариться с ней и привязать мою девочку ко мне на всю оставшуюся жизнь.

Я чувствую, как злость закипает в моих венах. Я никогда не должен был заставлять ее почувствовать боль. Я злюсь на себя за то, что держал дистанцию, но это было правильное решение. Я знал, что она сломает меня, и думал, что лучше будет не играть в эти игры. Она была слишком молода. Слишком сладкая. Я сделаю все для нее. Я все исправлю.

— Ты моя пара, — я начинаю тянуть ее за руку, но она не двигается. Она отталкивает меня, и я в шоке смотрю в ее большие карие глаза.

Ни одна пара еще так категорически никогда никого не отвергала, и я не могу понять, почему это происходит сейчас. Почему она это делает. Она должна чувствовать притяжение, как и я. Хотеть быть рядом со мной.