— Хорошо, — Сэдвик кивнул, и, кажется, выдохнул. — Так вот, у меня тоже есть свои люди и связи… И полиция Дэйла не отказывается сотрудничать со мной. Пришлось проделать большую работу, но я узнал детали… об Анне.

Вот, значит, монарший сын, почему ты смущаешься, подумал я. Что ж, послушаем… В крайнем случае, я смогу применить к нему гипноз. Опасно, ведь рядом с монархом и его наследником часто бывают лучшие инквизиторы, возможность магического воздействия постоянно проверяют. Но если что — у принца вылетит из головы все, что он собирается мне сказать.

— И что же вы выяснили, ваше высочество? — как можно непринужденнее спросил я.

— Сэдвик, — поправил меня принц. — Я тоже помню свое детство и ваши визиты… Я выяснил многое. Главное, я бы сказал. Анна Грэйн два года прожила под землей. А потом… эта мразь заставила ее заниматься… невозможными вещами.

Принц замолчал, но желваки заходили у него на щеках.

— И я понимаю, что вы сделали и сделаете все, чтобы это не стало достоянием общественности.

— Благодарю за понимание, — ответил я. — И что же… У вас есть какие-то требования, чтобы тайное осталось тайным?

В эмоциях принца по-прежнему не было злого умысла, но я насторожился. Некоторые шантажисты и прочие негодяи умеют казаться безмятежно-искренними, когда плетут интриги.

Сэдвик горько вздохнул:

— Так и знал, что вы решите подобное… Нет, герцог. Я очень хочу продолжить общение с графиней. Но не унижусь до шантажа… Я хотел сказать лишь одно. Вряд ли кто-то еще сможет провести подобное «расследование». Но все же… Я мог бы защитить ее. Близость ко мне укрыла бы ее и от злоумышленников, и от любых слухов.

— То есть вы хотели сделать графине предложение… определенного рода? — уточнил я. Внутри закипело бешенство. Мальчик понял то же, что и я накануне. Быть с принцем укрыло бы Анну от всего, что ей может грозить. Невинная красивая фаворитка, не более. Ни опасностей, ни слухов, которые могли бы ее ранить.

— Хотел, да… — признался Сэдвик. — Может быть, поначалу просто дружбу, много времени проводить вместе…

— И вокруг девушки стали бы кружиться сплетни — просто другие, — прокомментировал я. — Послушайте, Сэдвик… Я ценю вашу заботу о графине. И ценю ваше желание помочь… нам. Поэтому тоже буду честен с вами. Со вчерашнего дня в нашей жизни произошли некоторые изменения…

Сэдвик опустил глаза.

— Это то, о чем я думаю, герцог? — спросил он, подняв на меня расстроенный взгляд. — Вы все же обскакали меня? — и грустно рассмеялся.

— Боюсь, что так, — ответил я. — Это выбор графини.

В эмоциях дофина царило расстройство. Расстройство мальчика, у которого не получилось добиться желаемого. Потом появилось немного злости. Он опять поднял на меня взгляд.

— Вы понимаете, герцог, что это ничего не меняет, — сказал он. — Я никогда не позволю себе… расстроить графиню или разгласить какую-либо информацию.

Я понимающе кивнул головой. Все же дофин был мужчиной и достойным наследником своих предков.

— Но я считаю, что у девушки было мало возможностей выбирать. Я уже говорил — вы оказались рядом в нужным момент. И, честно, я до последнего надеялся, что вы этим не воспользуетесь…

— А вы бы не воспользовались? — спросил я прямо.