Она стала для меня единственной в своем роде. Я постоянно ощущал связующую нас нить. Я чувствовал ее своей женщиной, хоть даже толком не прикоснулся к ней. Своей женщиной, которую нужно оберегать, заботиться… А она? Кто я для нее? Спаситель, тот, кто захотел взять на себя ответственность за ее благополучие.

Но может ли эта благодарность перерасти в большее? Могу я стать для нее единственным не потому, что оказался рядом, когда она вынырнула из ада, а просто потому, что это я…

Вряд ли. Как верно сказал Дэйл, ей много лет не давали выбора. Не было у нее выбора, и кто поможет ей, кто станет ее «спасителем». А когда такой выбор появится… она, возможно, сохранит ко мне светлые чувства. Но не более того.

Можно ковать железо пока горячо. Можно взять ее себе бесповоротно и бескомпромиссно, сейчас, когда я ее единственная опора и надежда. Пока я для нее мужчина, подобный свету солнца в кромешной тьме. И снова не дать ей выбора. Ведь это так естественно — быть с тем, кто помог тебе. Естественно для измученной девушки.

Моя свободная рука опять сжалась в кулак.

Анна. Я не могу так поступить. Хотя бы потому, что… да, я хочу, чтобы у тебя был выбор. Хоть мне самому это, как косой по сердцу. И потому что… хочу быть для тебя единственным. По свободному выбору твоего сердце. По выбору человека, у которого есть право и возможность выбирать.

Я даже не прикоснусь к тебе, пока не поверю в возможность твоей свободной любви. Даже когда вижу, что тебя несет и влечет ко мне — почти неосознанно, робко… Так что ты сама не понимаешь, хочешь лишь нежных прикосновений, исполненных защиты и покровительства, или хочешь большего. Того, чего я хочу сам.

* * *

Анна

После беседы с начальником тайной полиции Корвин повел меня обратно. Планы изменились. Теперь мы никуда не уедем, пока не пройдет бал, на котором я должна сыграть свою роль. Я не чуяла под собой ног.

Согласилась? Согласилась на то, что еще вчера показалось бы мне кромешным адом? На риск и сложные ситуации? И ведь нужно будет подготовиться. Кто я такая? Низшая дворянка, обученная лишь подчиняться мужчинам. Нет, конечно, манеры у меня неплохие. Но не для королевского дворца.

А спустя две недели мне нужно будет поехать туда как герцогине или графине. И исполнить свою роль.

Голова немного кружилась от осознания. Хоть подспудно я и ощущала приятное волнение. Если мне удастся совершить запланированное, все изменится. Я смогу вернуть себя? Такую, какой была, — азартную, умеющую играть и бороться… Такую, какой была когда-то. Особенно, если Корвин поможет…

Но Корвин шел по коридору на пару шагов впереди меня. И не оглядывался. А его высокая фигура выдавала напряжение, и, кажется, недовольство.

Он стал единственным человеком, кому я смогла полностью довериться. И его настроение я ощущала как свое. Словно между нами существовала нить, и она настраивала меня на него, как камертон. Сейчас мне стало больно и страшно от его недовольства…

Не зная, что делать, чувствуя накатывающую панику, я догнала его.

— Корвин, простите… — начала я.

Он остановился и сверху вниз посмотрел на меня. Казалось, я вырвала его из каких-то сложных раздумий. И мне даже стало стыдно, что я пристаю со своими подозрениями, будто мое поведение его расстроило.

— Да, Анна? — спросил он. Мне послышалась боль в его голосе.

— Корвин, простите… Я что-то сделала не так… Вы недовольны моим выбором, моим поведением? — спросила я.

— Да нет же, Анна… — его лицо смягчилось. И он легко дотронулся кистью до моей щеки. — Ты тут не при чем. Ты выбрала то, что хотела выбрать.