Я запомню это навсегда. Эти уроки станут моим лучшим воспоминанием, подобно свету солнца, голубому небу и запаху листвы после дождя.

Но, конечно, все оказалось сложнее. В итоге Корвин меня не пожалел. Да я и сама понимала, что, как бы я ни двигалась, как бы легко мне ни было в его руках, моя задача — научиться танцевать с другими мужчинами.

Поэтому уже спустя два дня я танцевала с Дэйлом и тремя «его бойцами», как окрестил Корвин троих агентов из службы Дэйла, присланных специально для тренировки меня. Удивительно, но после «уроков» Корвина мне стало легче. Да и эти мужчины — безупречно вежливые, надежные — производили куда лучшее впечатление, чем сомнительный мистер Памсли.

К тому же… Мне было стыдно признаться в этом самой себе, но порой, когда кто-то из них вел меня в танце, я ощущала в их взглядах мужскую симпатию и восхищение. И это было… приятно. Что-то сдвигалось внутри меня. И привычный страх перед мужчинами уступал место другому ощущению.

Быть красивой и нежной, тонкой и приятной. И видеть в мужчине защитника — сильного, смелого, твердого. На которого можно положиться. «Бойцы Дэйла» производили именно такое впечатление. Рядом с ними я ощущала себя не жалкой и беззащитной, а нежной и чувствительной. Каждый из них был, как скала, а я — как тонкий стебель, на эту скалу опирающийся и хранимый ею.

Наверное, Корвин с Дэйлом специально их так подобрали.

Только вот в глазах Корвина, когда он смотрел, как я танцую с любым из них, горел странный огонь. И мне казалось, что он едва сдерживается, чтобы этот огонь не вылетел наружу и не испепелил моего партнера.

Странно. И даже… приятно. Но нельзя допускать лишних мыслей. Может быть, он просто хочет, чтобы я верила только ему, это льстит мужскому самолюбию? Не стоит рисовать себе других картинок, Анна!

Глава 15. Страшная правда

В один из дней первой недели, когда я после обеда изучала очередную книгу «модного списка», меня неожиданно вызвали Корвин и Дэйл.

— Анна, понимаю, что это неприятные воспоминания, но можешь… подробно описать нам, как выглядел «люк» в подземелье Мендера? — попросил Корвин.

Я задумалась на минутку.

— Я могу нарисовать, — сказала я и взяла со стола лист и карандаш. Руны на этом люке я помнила очень хорошо. Два года я видела его у себя под ногами и знала каждую черточку, каждый изгиб жесткого рисунка на нем.

Я рисовала старательно, долго, чтобы не упустить ни одной детали. А когда отдала изображение Корвину, то заметила, что они с Дэйлом быстро переглянулись.

— Как я и подозревал, — задумчиво сказал Корвин.

— И мы правильно выбрали действовать быстро, — добавил Дэйл, пронзая рисунок взглядом.

— Пожалуйста… Объясните мне! — попросила я. — Вы поняли, для чего все это было Мендеру…

— Да, Анна, — Корвин мягко улыбнулся. — И ситуация куда серьезнее, чем мы надеялись.

— Расскажите мне, если можно… — снова попросила я. Мне захотелось добавить «я имею право знать».

— Да, ты имеешь право знать, — с каким-то сомнением в голосе произнес Корвин, а Дэйл одобрительно кивнул. — Анна, помнишь, я рассказывал тебе про демонические силы, с которыми справились инквизиторы?

Я кивнула:

— Конечно.

— Так вот, инквизиция смогла уничтожить не всех существ, которые относятся к этой силе… Среди них были неуничтожимые призраки, лишенные материи, и потому их было невозможно убить.