Как ни странно, этот поступок не вызвал в её душе горечи — ну кому, скажите, интересна одинокая женщина с двумя дочерьми? Осталась только благодарность к мимолётному кавалеру за настойчивые красивые ухаживания, за щедрость и предупредительность и, что уж греха таить, за энергию, проявленную в минуты, проведённые наедине в снятом для этого гостиничном номере.

Думая об этом, Эль прекрасно понимала, что нет ни малейшей надежды на возвращение этого мужчины — через четыре обещанные месяца он, состоятельный и уверенный в себе, вряд ли даже вспомнит о своём минутном увлечении. Тем не менее, несколько прекрасных дней, проведённых с ним, долго ещё будут вспоминаться с теплом — такие праздники нечасто случаются у того, кто многие годы разрывается между двумя работами, школой, где учатся дети, и домом.

Вот и сейчас, закончив подметать дорожки и крылечки пятиподъездного дома, она должна торопиться домой — поднимать дочерей, кормить их завтраком и отправлять в школу. Хотя, как раз сегодня у детей начались каникулы, так что спешить можно не так сильно. Тем не менее — ей нужно идти на вторую работу — прибирать кабинеты выставочного центра и мыть полы в его длинных коридорах.

Вот так, в трудах и хлопотах прошли для неё последние десять лет — две скромные зарплаты, небольшие пособия на детей, да смешные алименты, плюс служебная квартирка — только так и удаётся сводить концы с концами, даже оплачивая музыкальную школу для девочек.

Запирая подсобку с метёлками, невольно вспомнила, что здесь они со Стасиком тоже согрешили, как и в чуланчике для швабр в выставочном центре — роман у них проходил ярко, словно вспышка.

Повернулась и… перед ней стоит настоящая леди «из книжки» — среднего роста, пропорционального телосложения, в брючном костюме с приколотой к отвороту яркой брошкой. Очень красивое лицо и волосы, уложенные в строгую причёску. Впрочем, облик этой молодой женщины воспринялся цельно, одним взглядом, хотя каждая деталь тоже представляла собой полное совершенство.

Конечно, спецовка на Эль подогнана по фигуре. Очень даже неплохой фигуре. И лицо умыто. И косынка на голове чистая. Но ощущение огромной пропасти, разделяющей её и эту незнакомку — просто подавляющее.

Тем не менее, леди дружелюбно улыбнулась и заговорила:

— Стасик просил меня передать его сожаление по поводу того, что планы сильно изменились — он не сможет прилететь на Землю в ближайшие месяцы. Так что — собирайтесь с девочками. В восемнадцать часов из космопорта «Солнечное» на Прерию уходит вертикальник. Места на нём для вас уже оплачены. А я помогу собраться и всё такое… кстати, я Ева.

— Эльвира, — представилась Эль, с трудом переваривая вываленную на неё информацию. Мысли в начале сообщения спокойные, в стиле «так и знала», просто закипели к концу речи молодой особы, превратившись в потрясённое «не может быть!». — Что вы сказали? Стасик… Он что, правда, нас забирает?

— Стасик попросил показать вам вот эту фотку, — новая знакомая достала из сумочки и протянула листок с цветной распечаткой. Малыши-шестилетки в замызганных шортах и футболках в обнимку с большим плюшевым мишкой. У игрушки выразительные глаза и острые ушки. А среди детворы легко узнать и Стасика и эту самую Еву.

— С детского садика дружите, — поняла значение этой «верительной грамоты» Эль.

— Приятельствуем, водим знакомство. Встречаемся редко — у каждого своя жизнь, — пожала плечами леди. — Так как? Начинаем собираться? И тебе ещё нужно уволиться, забрать из школы документы дочек и… не знаю, что там ещё положено.

— Что — вот так сразу?! То есть, да, да, да! Согласна! Но, просто поверьте — голова кругом идёт.