– Да все в порядке.

– Отпуск удался? – с неподдельным интересом спросил Алекс.

Фредрика растерялась: и лето, и отпуск казались сейчас чем‑то далеким и нереальным. Она заставила себя вспомнить чудесную неделю, которую они со Спенсером провели в пансионате в Скагене.

– Да‑да, я просто отлично отдохнула, – немного печально улыбнулась она.

Девушка вспомнила ветреный день, когда Спенсер сидел на песчаном берегу, задумчиво смотрел на море, щурясь от яркого солнца, а потом вдруг повернулся к ней и сказал:

– Это самое большее, что я могу тебе предложить, Фредрика…

– Я знаю, – ответила она.

– Не хочу, чтобы ты думала, что я веду себя нечестно…

– Об этом не волнуйся. Я в тебе никогда не сомневалась.

Потом они молча сидели на песке и смотрели на огромные волны, но в какой‑то момент Фредрика наконец собралась с духом и осторожно произнесла:

– Кстати, насчет нечестного поведения… мне надо с тобой кое‑что обсудить…

Фредрика настолько погрузилась в воспоминания, что совсем забыла об Алексе.

Комиссар деликатно кашлянул.

– Кстати, спасибо за диск, мы с Леной просто в восторге! Слушаем каждый день!

– Здорово, – широко улыбнулась Фредрика, и, ее глаза радостно засияли. – Мне самой он ужасно нравится!

Возникла неловкая пауза, Алекс заерзал на стуле и решил, что пришла пора задать ей один важный вопрос, но Фредрика опередила его:

– А Петер когда выйдет на работу?

– Э‑э‑э, первого ноября, – подумав, ответил комиссар. – Если, конечно, не решит вдруг стать домохозяйкой!

Фредрика не смогла сдержать улыбки. Общими усилиями им с Петером удалось довести до конца расследование, которое началось, когда на Центральном вокзале пропала Лилиан Себастиансон. Под конец Фредрике и Петеру даже стало нравиться работать вместе, они зауважали друг друга и очень тепло расстались, когда в начале августа Петер взял отпуск по уходу за детьми.

С тех пор Фредрика его не видела, несколько раз собиралась позвонить, но так и не собралась. Возможно, потому, что для нее он все же оставался коллегой, а не другом. А теперь прошло слишком много времени – как‑то странно будет выглядеть. К тому же сплетники поговаривали, что Петер с женой решили «некоторое время пожить отдельно», однако Петер попросил знакомого юриста подготовить документы к разводу и разделу имущества.

Как это грустно, подумалось Фредрике.

Алекс придерживался того же мнения, однако они не стали обсуждать личную жизнь коллеги – оба и так все понимали.

Снова повисла пауза, и Алекс во второй раз попытался задать крайне интересующий его вопрос:

– Ну, так что ты решила, Фредрика? Останешься у нас?

– Да, – спокойно ответила девушка, глядя комиссару в глаза, – останусь.

– Я ужасно рад, – признался Алекс.

И снова оба поняли друг друга без лишних слов. Фредрика подумала, что сейчас, пожалуй, как раз момент, чтобы сообщить Алексу, что, несмотря на ее решение, многие вещи должны измениться: оценка ее профессионального уровня, отношения к ней как к гражданской сотруднице и так далее. Газетчики не преминули осветить роль, которую Фредрика сыграла в расследовании, что неизбежно вызвало пересуды о конфликте внутри полиции между собственно полицейскими и гражданскими специалистами. Фредрике пришлось дважды отказаться от участия в ток‑шоу – она совершенно не собиралась делиться своими соображениями на сей счет по телевидению.

Нет, пожалуй, этот разговор может подождать, ведь Алекс только‑только вышел на работу, оправившись от ожогов.

Однако оставался один вопрос, о котором Фредрика умолчать не могла:

– Должна поставить вас в известность, что в апреле следующего года я ухожу в декрет.