Как мне доказать, что я говорю правду? Как мне заставить маму нас вспомнить?

Когда я подошла к парадной лестнице, я наткнулась на отца. Он преградил мне дорогу.

— Папа! — закричала я. — Ты дома! Пожалуйста… скажи маме…

— Кто ты такая? — сердито спросил он. — Лучше убирайся вон из этого дома. Полиция уже едет сюда.

— Нет, папа, послушай! — взмолилась я.

— Убирайся — немедленно! — загремел он.

— Нет! Я живу здесь! — закричала я. — Это и мой дом тоже! Вы должны нас вспомнить! Вы должны!

Он бросился ко мне и попытался меня схватить.

Я увернулась, упала на ступеньки и больно ударилась коленками и локтями. Боль пронзила меня насквозь. Но я даже не остановилась. Я стала на четвереньках карабкаться по лестнице.

Только на самом верху я выпрямилась и окинула взглядом длинный коридор.

Что я могу сделать? Как мне заставить их вспомнить?

«Моя комната!» — решила я. Я покажу им мою комнату. Может, это им напомнит, кто я такая. Может, это заставит их все вспомнить.

Я сделала несколько шагов — и потом остановилась, тупо глядя на двери по обе стороны коридора. Какая из них моя? Которая?

— Ооооо! Неееееет! — простонала я.

Моя комната. Я не помнила, где находится моя комната.

Я все забыла. И это тоже.

Ужас переполнил меня и сжал сердце. Я без сил прислонилась к стене.

— Все пропало, — бормотала я. — Все кончено. Я сдаюсь.

И тут что-то в коридоре привлекло мой взгляд. Я уставилась туда. Глядела, стараясь припомнить, что это такое.

И внезапно меня осенило.

Глава XXVI

ФОТОГРАФИЯ НА СТЕНЕ

Прямоугольник желтого света падал на висевшую на стене фотографию в рамке. Фотография плюшевого медведя в маленьких очках сверкала, словно специально для меня, чтобы привлечь к себе мое внимание.

— Да! — крикнула я, глядя на нее.

Я знала, что она имеет какое-то отношение к Питеру. Но какое точно, не могла вспомнить. Но все-таки понимала, что она очень важна для моих родителей.

Я помчалась по коридору, схватила ее обеими руками и принялась отдирать от стены.

— Что ты делаешь! — раздался гневный голос. — Не трожь!

— Убирайся из этого дома!

Мама и папа ворвались в коридор с красными от ярости лицами.

— Она здесь! — крикнул папа вниз. — Мы задержим ее в коридоре!

Я лихорадочно пыталась отцепить проволоку, на которой висела фотография.

— Что вы хотите украсть, девушка? — строго спросила мама. — Оставьте в покое эту вещь!

— Вы с ума сошли? Что вы тут вытворяете? — крикнул папа.

Он схватил меня за руку.

— Убирайтесь отсюда. Полиция уже в доме. Высокий светловолосый полицейский уже шел к

нам по коридору.

— Вот она! — крикнула ему мама, указывая на меня. — Она сумасшедшая! Сумасшедшая! Она ворвалась в дом и… и…

Полицейский грозно надвигался на меня.

— Попрошу вас следовать за мной, — мягко сказал он, холодно блеснув голубыми глазами.

И он уже протянул руку, чтобы схватить меня. Я сдернула наконец фотографию с гвоздя. Мои руки так тряслись, что я едва ее не выронила. Я повернулась и высоко подняла фото. Я показала его моим родителям и прокричала:

— «ТЕПЕРЬ ТЕДДИ УВИДИТ, КАКОЙ Я УМНЫЙ!»

Глава XXVII

И ШУТКИ У ТЕБЯ ДУРАЦКИЕ!

Мама и папа застыли на месте.