|
После неё реальность местами исказилась до неузнаваемости. По большому счёту, это не повлияло на конечный результат, к которому мы стремимся, но всё же… Человек с карабином наперевес быстро взобрался на вершину возвышенности и уже скатывался вниз по склону снежной горки. Я наблюдал за ним сквозь узкую щель, оставленную между плащом и покрывалом снега. В «ружьишке», по здоровенному магазину для восьми солидных патронов, угадывалась «Сайга 20К». Если бы пушка была посолиднее, то издали мужичок сошёл бы за настоящего зонного бродягу годов этак из двадцатых, из самого разгара «золотой эры» сталкеризма. Бронекостюмчик, конечно, подгулял. Шапка-ушанка, ватная телогрейка, валенки, варежки. Ко мне бежит, не обманул я его квазисугробом. Тормознул неподалёку, навёл на меня карабин и, чтоб меня псевдособаки драли, заговорил… Это был седобородый дедуля в почтенных летах. Я бы меньше удивился, извлеки он из недр замусоленной телогрейки что-нибудь вроде мини-гана. Этот кривой суржик, смесь русского и украинского языков, прибивал окончательно, расчёсывая мои извилины граблями словес. По употребляемым словечкам и оборотам складывалось стойкое впечатление, что дед страшно набожный, несмотря на то, что и матюкливый не в меру. Встав в полный рост, я попытался не заржать от этого звукоплетения с вкраплениями неизвестных мне слов. Не получилось. Половина смысла его речи потерялась в моём хохоте. Но дедуля был настроен жутко сурово, и нервишки его были на взводе, ствол «Сайги» нервно дёргался перед моим лицом. Я принялся успокаивать воинственного старца. Дескать, я ему не враг, а так — прохожий, по делам своим тут гуляю. Любопытным и грозным оказался этот дедушка, как будто работал сторожем на вверенной ему территории. Что за дела такие у прохожего в зоне отчуждения атомной станции и почему это плащ-палатка цвет постоянно меняет, га?! Прямые вопросы требуют прямых ответов. Ну и как мне отбрехаться? Не адаптировать же правду жизни для его архаичного мировосприятия. Хотя… Пришлось ответить, что я из секретного отдела МЧС и был прикреплён к экспедиции международной исследовательской лаборатории, что изучала влияние радиационного загрязнения на экологию. И вот нет больше экспедиции — всех учёных поубивал какой-то зверь, скорее всего мутант. А то, что всякими интересными штуками с ног до головы обвешан, так это европейские новинки, заделанные по последнему слову техники. Поверил дед почему-то сразу и давай меня про зверя расспрашивать-выведывать. Хемикожу принял как должное. Ну, новинка — так новинка. Имечко моё спросил, а сам представился Лесником Михой, хуторянином-самосёлом. Лесником он был бывшим, но въелось это прозвище ему в душу, так и прилипло по жизни, став вторым именем. Много таких вот самосёлов вернулось в зону отчуждения спустя несколько лет после аварии на ЧАЭС, из разных соображений и побуждений вернулись и живут-обитают. Ещё не подозревают, что впоследствии почти всем выпадет судьба превратиться в зонных монстров, берущих своё происхождение от людей, под воздействием мутаций в Зоне, набиравшей аномальную силу… Я назвался сержантом Максимом Полищуком и сказал, что обязан топать дальше, что тварь выслеживаю. Дескать, кончить её надо, пока не перебила всех в округе. Дед неожиданно запросился в попутчики. Перечить я не стал, и мы, почти бегом, не медля двинулись дальше. Времени терять нельзя. Ветер следы на снегу быстро замёл, а мой незримый «поводок» натянулся до звона, как бы не порвался. |
