Поскольку русалка была религиозным символом искушения и коварства, запрета на ее изображение в искусстве и литературе никогда не существовало. В пьесе «Сон в летнюю ночь» Шекспир пишет о русалке, чье пение было так прекрасно, что бурное море успокоилось, а некоторые звезды, заслушавшись пения морской красавицы, упали с небес.

Интересно, что образ русалки пережил расцвет именно в XIX веке, когда наука окончательно разделила фантазии и реальность, а в прозе и поэзии возродила интерес к романтике. Особенно много баллад о морском народе было создано в Британии и Скандинавии. В Англии русалка стала еще и символом империи, правящей морями и добывающей себе богатства в заморских колониях. Ее изображения украшали корабли, гербы и оружие. Таверне «Русалка», в которой собирались лондонские литераторы, посвятил свое стихотворение известный поэт-романтик Джон Китс.

В 1811 году увидела свет поэма барона ле Ламотт-Фуке «Ундина», по которой вскоре была написана опера. В ней говорится о женитьбе речной нимфы Ундины и смертного человека: Ундина могла бы обрести человеческую душу и чувственное сердце, но муж изменяет ей, и она возвращается в реку. Имя «Ундина» (от латинского «унда» — вода) впервые использовал швейцарский алхимик Парацельс (XVI в.) — создатель «систематической мифологии», соединивший образы мифологических существ с греческим учением о четырех составляющих мира: земле, воздухе, огне и воде. Ундина стала символом воды.

Русалки и люди не обретают счастья вместе. В сказке Андерсена русалка обретает душу, но не любовь принца. В «Обманутом морском юноше» Арнольда героиня Маргарет изменяет своему возлюбленному из-за боязни потерять душу. А в романе «Рыбак и его душа» Оскара Уайлда рыбак пытается избавиться от своей души в надежде жениться на русалке.

Другой мотив, использованный, например, в «Русалке» Александра Пушкина и «Невесте Ламмермура» Вальтера Скотта, — русалка, защищающая невинных девушек и мстящая неверным возлюбленным.

Генрих Гейне в «Лорелее» и Алфред Теннисон в «Морских феях» и «Русалке» обращаются скорее к образу человека, желающего избавиться от человеческих забот и идущего на смерть ради желания услышать прекрасное пение русалок. Интересно, что Теннисон пишет о «серебряных ногах» русалок, а его морские нимфы — видимо, гомеровские сирены, певшие для Одиссея.

В поэме «Разрыв союза» Томаса Худа, символизирующей стремление Ирландии к независимости от Британской империи, русалка желает ампутировать свой «саксонский» хвост, чтобы стать настоящим человеком.

В литературе XX века русалки становятся менее частыми персонажами, а брак с русалкой часто описывается в сатирической форме. В «Морской леди» Герберта Уэллса русалка оказывается неспособной понять моральные ограничения, которые люди накладывают на свою жизнь.

Русалки оставили заметный след и в музыке. Им посвящены «Песня Русалки» Гайдна, симфоническая поэма «Водяной» и опера «Русалка» Дворжака, незаконченная опера «Лорелея» и увертюра «Прекрасная Мелузина» Мендельсона, опера «Садко» Римского-Корсакова, в которой Садко влюбляется в дочь морского царя. Русалки появляются в опере Генделя «Ринальдо» и в «Кольце Нибелунгов» Вагнера.

Скульптура русалки украшает копенгагенскую бухту. Русалка с мечом в руке изображена на гербе Варшавы. Изображения тритонов были очень популярны в эпоху барокко (их можно увидеть, например, на «Триумфе Галатеи» Рафаэля). В Нюрнбергской Библии (1483) Ноев ковчег плывет в окружении русалок. Однако первым в истории изображением русалки в живописи следует назвать полотно Даниэля Маклиза «Происхождение арфы» (1842), на которой русалка с арфой в руках плачет о своей несчастной любви.