— Присутствие его здесь является тайной, — объяснила Сестра, как будто это должно было быть для меня совершенно очевидным. — Я уверена, что вы понимаете, насколько важна секретность в подобных обстоятельствах.

— Конечно же, — отозвался я, важно кивая, несмотря на то смятение, в которое она только что ввергла мой разум.

Эмберли, впрочем, не казалась особенно удивленной таким развитием событий, что заставило меня заподозрить, и совершенно, как выяснилось, справедливо, что она все это время знала о присутствии на планете второго инквизитора. Из тех замечаний, что случалось отпускать Эмберли за время нашей совместной работы, я вынес мнение, что не каждый в Инквизиции — если говорить образно — проповедовал одни и те же истины, но до сих пор мне не приходило в голову, что настоящей целью ее визита на Периремунду был один из коллег. Если, конечно, именно так и обстоят дела. Справившись с замешательством как сумел, я постарался, чтобы голос мой звучал столь же спокойно и деловито, как и у нашей проводницы:

— Победа или поражение в битвах, бывало, зависели от одного неосторожного слова.

— Отлично сказано, — вмешался в наш разговор новый голос.

Беседуя с Сестрой, мы вышли к широкому мраморному портику, увешанному изображениями Императора и испещренному неизбежными геральдическими лилиями, от вида которых меня уже тошнило. Говоривший же был мужчиной средних лет, с хорошо очерченными мускулами, карими глазами и каштановыми волосами. Но мне случалось видеть столетних людей, которые выглядели на двадцать — по причине излишнего увлечения ювенальной терапией, — так что принимать его физический облик за надежное указание на истинный возраст я бы не стал. Наша скромная процессия как раз готова была войти под колоннаду, когда человек этот поднялся со скамьи, что стояла поблизости от декоративной решетки, увитой сладко пахнущими розами цвета свежевыпавшего снега; он подошел, чтобы приветствовать нас, дружелюбно улыбаясь и протягивая мне руку для пожатия:

— Вижу, что репутация ваша вряд ли хоть в чем-то преувеличена.

— Больше, чем вы можете себе представить, — отозвался я, твердо отвечая на его пожатие, поскольку моих аугметических пальцев было вполне достаточно для того, чтобы пресечь любую скрытую попытку сбить с меня уверенность излишней приложенной силой.

Прикосновение его было четким и решительным, но не более того. Очевидно, необычный человек, гостями которого мы оказались, полагал, что не имеет причины опускаться до таких ребяческих состязаний, чтобы продемонстрировать свой статус. К моему удивлению, он легонько хмыкнул, отпуская мою руку, как будто нашел мой ответ чрезвычайно остроумным.

— Именно подобных слов я и ждал от такого человека, как вы. — Он оправил лацканы своего опрятного черного камзола и кивнул нашей проводнице. — Сестра Каритас, не могли бы вы позаботиться о том, чтобы товарищам комиссара предоставили все необходимые удобства? Склонен полагать, что в трапезной найдется что-нибудь приемлемое на солдатский вкус.

— Это очень любезно с вашей стороны, — отозвался я, не выказывая ни малейшего смущения, что бы ни происходило, даже если опасаюсь разлучаться в подобных обстоятельствах с Эмберли, — в конце концов, она гораздо больше знала о том, что тут происходит. — Но не уводите их слишком далеко. Нас еще ждут дела в расположении СПО, и они мне потребуются, когда я туда направлюсь.

— Они будут ждать вас, как только вы будете готовы покинуть нас, — заверил меня этот странный инквизитор.

Мне оставалось лишь кивнуть.

— Вольно! — бросил я Эмберли.

Та снова отдала честь, повернулась к остальным и, ловко копируя интонации младшего сержантского состава, когда те выговаривают своим подчиненным, как будто служила в этом звании с Первого Основания, сказала:

— Так, мы все тут гости в доме Императора, так что я жду, чтобы вы вели себя соответственно.