— Нам потребуется медик, — произнесла Эмберли, позволяя Найту соскользнуть с ее плеча на руки оказавшихся поблизости юстикаров.

Арбитр Киш отступил на пару шагов, дабы дать им возможность пройти, затем снова утвердился наверху лестницы.

— А что остальные двое? — спросил он.

— К сожалению, они погибли. — Эмберли посмотрела в мою сторону. — Я уверена, что Кайафас расскажет вам подробнее.

— Вы не собираетесь присутствовать на совещании? — спросил Киш.

Эмберли покачала головой.

— Присоединюсь к вам, как только смогу сменить одежду на что-нибудь более комфортное, — ответила она, проследовала вверх по лестнице во главе своей банды не вписывающихся в нормальное общество личностей, которое теперь пополнилось Земельдой, и скрылась от наших взоров.

С моей привычкой читать язык жестов, я не мог не заметить, что Пелтон и Киш избегали встречаться взглядами и каждый из них буквально ощетинился, когда они оказались вблизи друг от друга: разговор Пелтона с зеленовласой продавщицей закусок внезапно стал самым захватывающим трепом в Галактике, в то время как внимание арбитра полностью поглотил какой-то вокс-9 докладом.

Впрочем, задумываться об этом мне было некогда, потому как к тому времени мы с Юргеном, в свою очередь, достигли вершины лестницы.

— Комиссар Каин. — Киш протянул руку для пожатия, улыбаясь со всей возможной открытостью, и я совершенно автоматически протянул свою в ответ, — добро пожаловать на Периремунду. Сожалею, что прием, вам оказанный, был вовсе не настолько сердечным, насколько мне хотелось бы.

— Не беспокойтесь, — гладко ответил я. — Сожалею, что поцарапали вашу машину.

— Должно быть, это попросту случайность, противник перепутал цель, — произнес Киш, когда мы с комфортом расположились в его кабинете, а я бегло и сжато пересказал ему наши приключения на дороге от аэродрома. Приемной ему служило обширное помещение, хорошо обставленное и с эффектным видом на простирающийся внизу город и открытую пустошь за ним, где небо полыхало багрянцем и золотом, поскольку солнце наконец-то садилось за каменные колонны на горизонте. — Мятежники, очевидно, полагали, что в машине окажусь я, и надеялись, что мое устранение подорвет усилия по их искоренению.

— Это кажется наиболее вероятным, — согласился я, потягивая амасек еще более изысканный, чем тот винтаж, который я обнаружил в машине, а Эмберли испарила своей огненной бомбой. — Вряд ли проведенного мною здесь времени достаточно, чтобы обзавестись собственными врагами.

— Кроме тех, которым противостоим все мы, — сухо добавила Эмберли; она расположилась, откинувшись, на диванчике возле одной из стен, баюкая в руке тонкого фарфора чашечку с рекафом.

Я кивнул, соглашаясь, и спросил:

— Насколько глубоко закрепились проникшие в наш тыл генокрады?

— Достаточно глубоко, — ответил Киш, не отрываясь от огней люминаторов, которые начали, мерцая, зажигаться в Принципиа Монс. — Если судить по количеству ячеек, которые мы раскрыли за последний год, они находятся здесь уже несколько поколений. Никто не подозревал об их присутствии, пока они не начали свою кампанию по разжиганию мятежей.

— Что поднимает перед нами вопрос о том, почему именно сейчас? — Я кинул взгляд на Эмберли. — Мы в большой беде, не так ли?

— Именно так. — Она пожала плечами, заставив заволноваться дымчатую материю платья. — По крайней мере, мы уничтожили патриарха, что должно дезорганизовать их хотя бы здесь, в Принципиа Монс.