И как раз в этот момент на меня нахлынуло вдохновение. В отчаянии оглядываясь вокруг в поисках какого-нибудь способа спасти наши шкуры — или хотя бы свою собственную, — я увидел, как один из швартовов бороздит посадочную площадку прямо перед нами, поднимая вокруг небольшое облако снега, пара и сточенного в пыль камнебетона, будто давая нам ощутить в миниатюре нависший над нами апокалипсис.

— Юрген! — проорал я. — Тарань причальный канат!

Не сомневаюсь, что большинство людей на его месте помедлили бы, сомневаясь и, возможно, размышляя, не рехнулся ли комиссар, — но одной из хорошо замаскированных добродетелей моего помощника было его непоколебимое уважение к приказам. Он опять отреагировал без вопросов и хотя бы секундной задержки. «Химера» качнулась назад, а затем вперед, когда он швырнул рычаг переключения скоростей снова на переднюю передачу, причем сразу такую высокую, что ни один другой водитель не помыслил бы даже попытаться проделать подобное, дал газу, да так, что высокий визг мотора заставил бы скривиться от зубной боли эльдарского баньши, и лишь затем отпустил сцепление. Несмотря на претерпеваемое жестокое обращение, «Химера» прыгнула вперед, подобно спущенной со сворки гончей, шарахнув меня о край люка с такой силой, что я ощутил удар, который должен был оставить синяк, даже через толстую ткань своей шинели (что, в свою очередь, заставило меня на короткий миг пожалеть, что мне не пришла в голову идея надеть под нее свою личную нательную броню), но затем все мое внимание было полностью захвачено необходимостью вцепиться во что-нибудь, чтобы держать равновесие. Все прочие в нашей компании находились на сиденьях, которые защищали их от большей части ударов, но я не решался покинуть свою позицию в башне машины. У нас был лишь один шанс, чтобы претворить задуманное в жизнь, и тот достаточно слабый. Точный расчет времени имел для нас первейшую важность.

— Пенлан, — распорядился я, заклиная Золотой Трон, чтобы обычная для Юргена жесткая манера вождения не перемешала ей все мозги, — будьте готовы повернуть башню, как только я укажу. И как можно быстрее, не останавливаясь, что бы ни произошло. Ясно?

— Так точно, сэр, — кивнула она, мрачная и решительная, слишком многое повидавшая, чтобы задавать какие-либо вопросы в решающей ситуации.

— Приготовьтесь к столкновению! — предостерег Ластиг со своего места, рядом с сиденьем водителя.

Я именно так и поступил, когда Юрген пропахал «Химерой» болтающийся стальной трос толще моего предплечья, который рыл узкую канавку в более чем твердом камнебетоне посадочной площадки. Машина содрогнулась от удара. Со своего возвышения я увидел, как передний скат проминается, и на какое-то пронизанное паникой мгновение мне показалось, что швартов или разрежет машину, или перевернет ее, но Юрген вступил в сражение за власть над «Химерой», и гусеницы снова вцепились в прочную поверхность под тонким слоем льдистой слякоти. Трос угрожал снести мне голову, болтаясь из стороны в сторону, на какое-то мгновение заякоренный весом нашего гусеничного транспорта.

— Давай! — взвыл я, и Пенлан тут же принялась раскручивать башню, поворачивая ее вокруг оси быстрее, чем могли поверить технопровидцы, которые занимались нашим транспортным парком, и определенно быстрее, чем одобрили бы.