— Именно такой вывод мы и сделали, — отозвалась Эмберли, — и в неразберихе, сопровождающей вторжение орков, они сумели бесследно убраться с планеты, прежде чем кто-то вообще понял, что они сбежали.

— Ясно, — проговорил я, хотя на самом деле голова у меня шла кругом. — И вы полагаете, что они могли укрыться на Периремунде.

— Это один из вариантов, — сказала Эмберли. — Я прибыла сюда, чтобы проверить ее, и обнаружила, что Лазур идет по тому же следу. С тех самых пор мы обмениваемся данными, какие удается обнаружить. — Она прикусила нижнюю губу, выглядя несколько раздосадованной: — К сожалению, вся эта история с тиранидами несколько затрудняет дело. Я не могу просто оставаться в стороне и позволить генокрадам обрушить небо нам на голову, так что у Лазура появляются все шансы первым добраться до Метея, в то время как я буду давить этих жуков.

— Но мне показалось, вы на одной стороне, — запутавшись, промямлил я.

Эмберли поглядела на меня задумчиво:

— Ты же знаешь, как это бывает. Инквизиция и Механикус должны быть равноправными партнерами, но тот из нас, кто вернет артефакт, будет обладать несколько более равными правами, чем другой.

Мне пришлось вздохнуть и покачать головой.

— В Гвардии все гораздо проще, — сказал я. — Видишь врага, убиваешь врага. Нам не приходится заботиться обо всех этих политических делах.

Это, конечно же, не совсем так, но жизнь на тех постах, которые я обычно занимал, была и правда намного менее запутанной.

— Вне сомнения, — отозвалась Эмберли, впрочем ни на секунду не позволяя себя обмануть, и пожала плечами. — Так что вот как обстоят дела: непредставимо древний артефакт ксеносов, который находится где-то на планете в руках отступника, флот-улей, нависший над нашими головами и готовый нас сожрать, выводки генокрадов с их терактами, а теперь еще и этот проклятый культ Хаоса, который вылез откуда-то из-под плинтуса на тот случай, если мы тут вдруг заскучали. — Она заставила себя изобразить беззаботную улыбку, и усилие, которое ей для этого понадобилось, мало кто, кроме меня, смог бы заметить. — Добро пожаловать в мир, каков он есть для меня, Кайафас.

Примечание редактора

В то время как Каин обретался в планетарной столице, все больше впутываясь в мое расследование, остальная часть Имперской Гвардии в обычной для нее эффективной манере занималась тем, что реагировала на те новости, в которые Живан посвятил высший офицерский состав. Поскольку, что едва ли не неизбежно, Каин не дает себе труда коснуться каких-либо аспектов этого в своем отчете, я привлекла следующий отрывок из мемуаров Дженит Суллы, которая в то время служила в чине лейтенанта в 597-м полку, надеясь на то, что он может пролить свет на данный вопрос. Как и всегда, когда речь идет об этом конкретном авторе, читатели, обладающие утонченным языковым чутьем, вправе полностью пропустить данный отрывок.

Из произведения «Как феникс, вставший на крыло: ранние кампании и славные победы Вальхалльского 597-го» за авторством генерала Дженит Суллы (в отставке), 101.М42:

Мои читатели, конечно же, сразу поймут тот ужас, с которым были восприняты новости, принесенные полковником Кастин по ее возвращении из столицы, и остроту, с которой мы ощущали отсутствие рядом с нами комиссара Каина, чья непоколебимая уверенность и железная решимость в любых, даже самых безнадежных ситуациях продолжали, ни разу не подведя нас, воодушевлять тех, кто удостоился чести служить с ним. Впрочем, я, к примеру, внушала себе мужество мыслью, что он скоро снова будет среди нас, и была твердо намерена сделать так, чтобы по возвращении он обнаружил, что и я, и все женщины и мужчины под моим командованием готовы к противостоянию самым ужасающим из врагов не меньше, чем сам комиссар.