Случайность? — подумал Куай-Гон. Возможно, что нет. Он ещё раз прокрутил в памяти то, как выглядел этот молодой человек. На нем была туника секретаря, но… …Его ботинки. Такие ботинки носили офицеры охраны. Он проверял комнаты — и вполне мог узнать Куай-Гона.

Куай-Гон одним быстрым движением схватил лайтсейбер. Что ж, ему придётся связаться с Эритой позже. Он вырезал в стекле окна аккуратную дыру, шагнул на карниз и с помощью троса спустился на землю позади стены.

— Он здесь! — брызнула каменная крошка — это в стену возле него ударил огонь бластеров. Куай-Гон глянул вверх. Сверху в него целились два офицера охраны.

— Не двигаться! — рявкнул один из них.

Куай-Гон побежал — зигзагом по короткому проходу между оградой и стеной здания, на бегу отражая огонь бластеров. Потом одним прыжком перелетел через стену.

Прохожие на улице шарахнулись в стороны, когда он приземлился. Не обращая внимания на их ошалелые взгляды, он спокойно пошёл по улице, сдерживая свой размашистый шаг. И ускорил шаги только тогда, когда свидетели его прыжка потеряли к нему всякий интерес и свернули в какой-то переулок. Он покрутился по улочкам окружающих Законодательный совет кварталов, нашёл безлюдный переулок, в котором можно было, не привлекая внимания выбросить уже ненужные плащ и головной убор. Несомненно, обновлённое описание его облика уже было на датападе каждого полицейского, и прежний плащ путешественника подходил теперь куда больше.

Куай-Гон вскочил в аэробус и проехал до самого конца маршрута. Он решил вернуться и найти Эриту позже, под прикрытием темноты.

Балог всё время был на шаг впереди него. Но в этот раз, решил он, впереди будет он.

Оби-Ван видел по выражению лица Мэйса, насколько тот расстроен. Он знал, что Мэйс был очень обеспокоен тем, что Куай-Гон не спешит появиться и объяснить, что происходит, очистив себя от подозрений.

Он и сам задавался вопросом, о чём думал его учитель. В редкие моменты отдыха он старался дотянуться с помощью Силы до учителя, отчаянно стремясь связаться с ним.

Время от времени он думал, что он мог почувствовать Куай-Гона, но это ощущение не было ни сильным, ни ясным, скорее, мутным и серым. Он знал, что его усилие дотянуться до учителя посредством Силы вряд ли даст результат. Они не смогут установить связь. Он чувствовал слишком много непреодоленных эмоций вокруг Куай-Гона. слишком сильное желание скрыться ото всех.

— Вам нужно отдохнуть, — сказал Мэйс в конце длинного бесплодного дня, — Вам обоим.

Но ни Бэнт ни Оби-Вану не хотелось расходиться по комнатам. Они сидели в гостиной Манекса. Любимым цветом Манекса был зелёный, и он не отказал себе в удовольствии — все в комнате вплоть до последней подушки сверкало разными оттенками этого цвета. Полы же были выложены блестящим полированным черным камнем. У Оби-Вана голова шла кругом, когда он находился посреди всей яркости. Но Манекс настоял на том, чтобы джедаям была предоставлена его любимая комната, и они чувствовали, что не могли отказаться.

Манекс возвратился из Законодательного совета всего лишь через несколько минут после джедаев. Он влетел в комнату, завитки его кудрявых волос подпрыгивали, взгляд был взволнованным.

— Куай-Гон был в Законодательном собрании. Там была стрельба из бластеров.

Нет, только не… рванулось в душе безмолвным криком. Он не сможет перенести, если с Куай-Гоном что-то случилось. Оби-Ван почувствовал, что холодеет. Бэнт придвинулась, коснувшись его плечом.

Мэйс поднялся.

— И?

— Конечно же, он убежал.

Оби-Ван перевёл дух. Куай-Гон был в безопасности. Он почувствовал, что Бэнт тоже расслабилась, в её взгляде мелькнуло явное облегчение.

Манекс вытер лоб золотистым носовым платком.