Через какое-то время услышала шуршание пакета и поняла, что Тин одевается.

— Лада! — позвал он.

Я обернулась. Тин был одет и выглядел как обычно.

— Пошли? — спросил он.

— А ты не устал после такой скачки? — поинтересовалась я. — Может, хочешь отдохнуть? До селения далеко? В прошлый раз мы вроде не здесь останавливались.

Он улыбнулся и двинулся по тропе к просвету между деревьями. Я побрела следом. Когда мы вышли из леса, то оказалось, что перед нами расстилается застывшее озеро, мы стояли на его высоком берегу. Я увидела, что справа от нас расположилась деревня славов. Из-за домов я даже заметила торчащую высокую крышу терема с резным украшением на коньке, который находился на возвышении и служил славам чем-то вроде клуба. Слева на другом берегу озера стояла деревянная пирамида. Это и было хранилище Багровой Жемчужины — основной реликвии людей-рысей.

— Куда мы сейчас? — спросила я. — Сразу в хранилище?

— Полнолуние наступает около десяти вечера, — задумчиво проговорил Тин. — Тогда и пойдешь к Жемчужине. Венцеслав сказал, что будет ждать тебя именно в это время. Или ты забыла?

Венцеслав являлся хранителем реликвии, и он постоянно, насколько я знала, находился в пирамиде.

— Помню, конечно! — ответила я. — Но сейчас что-то около полудня.

— И это отлично! — заулыбался Тин. — Мы можем побыть у моей подруги Велеславы. Я же тебе говорил, она печет самые вкусные пирожки в округе.

— Тебе лишь бы пузо набить! — весело заметила я.

— Нет, и как это называется?! — притворно возмутился он. — Я в такую даль ее на спине вез, столько сил потратил! И я еще обжора!

— А то! — не поддавалась я. — Только о еде и думаешь! Я давно обратила на это внимание!

Тин схватил меня за руку и начал спускаться вниз. Мы не удержались, шлепнулись и покатились с высокого берега на заснеженный лед.

— Такую скорость я люблю! — рассмеялся Тин, когда мы встали и отряхнулись. — Цела?

— Кажется! — ответила я.

— Мы сейчас напрямки через озеро, — пояснил он и махнул рукой на противоположный берег. — А там и до дома Велеславы недалеко.

— Уверен, что она обрадуется таким гостям? — поинтересовалась я, приноравливаясь к его быстрому шагу.

— Ты сама слышала, она нас еще в прошлый раз приглашала. Помнишь, Велеслава говорила, что родители уехали к ее брату Вячеславу в Хабаровск, и она одна на хозяйстве осталась?

— Так это когда было! Неужели они на праздник домой не вернутся? — удивилась я. — Оставят дочку в одиночестве?

— Лада! Здесь никто и никогда не бывает в одиночестве! Не забывай, славы все-таки рыси, то есть, прежде всего, племя. А это одна большая семья. Вячеславу в Хабаровске гораздо труднее. Он учится в университете, квартиру снимает, живет один.

— Ах да, сейчас зимняя сессия, — пробормотала я.

— Поэтому Велеслава в лучшем положении, чем ее брат.

— А ты к ней неравнодушен! — лукаво проговорила я. — Помню, как ты смотрел на нее!

— Да, она красивая и милая девушка, — согласился Тин. — Но я любуюсь ей, как эстет. И не более того! Сама рассуди: лис и рысь.

— Как все у вас сложно, — заметила я.

— А у вас, людей, проще, что ли? — усмехнулся он. — Социальные, религиозные, да и всякие другие различия непреодолимы! А ведь если рассуждать здраво, все это надуманно.