Томас, похлопав глупыми глазами, ушел.

Мастер С'гито сложил бумаги, взял личное оружие и тоже вышел из кабинета.

Именно поэтому Верховный Мастер С'жего не сомневался, что его заметят издали и встретят подобающим образом. Простые людишки не ездили на ворминах — эти скакуны были слишком дороги для них, и к тому же серый, чуть поблескивающий плащ Мастера говорил сам за себя, даже если бы Мастер явился в деревню пешком. И, конечно, Мастер С'жего оказался прав в своих расчетах.

Ворота в стене распахнулись ему навстречу, и Мастер С'жего увидел десятка полтора мужиков в одежде из плохо выделанных заячьих шкур. Куртки и штаны коробились, как деревянные, но мужикам, похоже, это ничуть не мешало. Впрочем, при их неповоротливости им и порты из настоящих досок были бы впору, подумал Мастер С'жего. Мужики кланялись, сняв плетеные из тростника шляпы. Мастер небрежно кивнул им и въехал в деревню.

Он очень не любил бывать в поселениях туземцев, но изредка приходилось заезжать вот в такие пыльные деревушки. Впрочем, пыль была естественна в степи, от нее просто некуда было деваться, а вообще в селениях всегда было чисто. Глинобитные домишки аккуратно побелены мелом, в палисадниках цвели степные горькушки — их корни уходили так глубоко в почву, что эти простенькие голубые цветочки не боялись засух. К тому же на горькушках вызревали мелкие жесткие ягоды, полезные при разных кишечных расстройствах. За домиками стояли сараи, зеленели огороды, кое-где виднелись плодовые деревья — грушаки и вишни, а кто-то умудрялся вырастить даже настоящую яблоню. Для их поливки степным жителям приходилось возить воду из пресных озер за много километров, но степняки не жаловались и не ленились. Питьевую воду деревенские брали в колодце, выкопанном в центре поселения, на площади, под высоченным раскидистым саксаулом. Вода была чуть солоноватой, но в степи и такая годилась.

Селяне от ворот всей гурьбой потащились за Мастером, который поехал прямиком к площади. Подошли и еще люди, и когда Мастер С'жего остановил вормина у колодца, из толпы вышел староста и низко поклонился Правителю Желтого Круга. Но Мастер С'жего заговорил не сразу, хотя и видел, что деревенские ждут его слов. Он сначала внимательно осмотрел толпу. На площадь, похоже, сбежалась чуть ли не вся деревня. Еще бы, подумал Мастер С'жего, часто ли им приходится видеть Мастера своего Круга! Такое событие они не скоро забудут. Женщин, конечно, не было — они смирно сидели дома. Вообще желтокожие степняки к своим женщинам относились уважительно, просто все живущие во владениях Мастера С'жего знали, что Правитель не любит, когда женщины ведут себя слишком вольно.

И тут Верховному Мастеру С'жего почудилось в мужиках что-то… он и понять не мог, что было не так. Деревенские стояли вокруг на почтительном расстоянии, сняв плетеные тростниковые шляпы, молча смотрели на Правителя… но что-то в выражении их плоских лиц и черных узких глаз не понравилось Мастеру. Он бросил взгляд поверх голов деревенских… и вздрогнул. Ему показалось, что за ближайший белый домик шмыгнул кто-то… маленький, блестящий… бронзовый. С'жего почувствовал, как его захлестывает слепящее бешенство. Он взмахнул белой, как мука, рукой, указывая на дом, за которым скрылся бронзовый лемут.

— Что это там?

— Где, Мастер? — с непонимающим видом спросил староста.

— За тем домом! Там лемут! Бронзовый лемут!

Степняки засуетились. С десяток мужиков со всех ног бросились к подозрительному дому, обошли его со всех сторон, заглянули в сараи, в подвал, и наконец вернулись на площадь, покачивая головами.

— Никого нет, Мастер, — сообщил староста. — Только дрофы в сарае да собака.

Мучнистое лицо Мастера С'жего потемнело от ярости. Он прекрасно понимал, что мужики его обманывают, и совсем не намеревался спускать им подобную дерзость.