— …И вот, вспомнив то, для чего, судя по вашим словам, меня и наняли, я и сказал его милости, что целиком и полностью в его распоряжении.

— А дальше?

Это уже был Мартин. Его голос, несмотря на то, что он почти шептал, не узнать было так же невозможно, как и голос его камердинера. Собравшись с духом, мисс Морвилл бесшумно спустилась на цыпочках на один пролет и замерла на широкой площадке.

— Он натянул мне нос! — виновато прохрипел мистер Ликк.

— Что?! — В голосе Мартина послышалась злость. — Неужели вы хотите сказать, что позволили ему сбежать от вас?

— Ага! — вздохнул мистер Ликк. — Прямо из рук ушел! Одурачил меня! Меня!

— Вы осел! Слабоумный идиот! — взорвался Мартин. В его дрожащем голосе звучала такая бешеная злоба, что у мисс Морвилл по спине пробежал холодок. Отпустив юбки, она потихоньку проскользнула к балюстраде и перегнулась через нее, чтобы лучше слышать.

— Вы же знали, что я уехал в Грантэм! Могли бы догадаться, что этот его чертов грум увяжется за мной! И к тому же еще и лорд Улверстон не путался под ногами! А вы дали ему уйти! Господи, как вы допустили это?!

Мисс Морвилл, свесившись вниз, видела, как он круто повернулся на каблуках и почти бегом бросился через вестибюль. Из груди ее вдруг вырвался вопль:

— Мартин, нет! Остановись!

Либо Мартин ее не услышал, либо просто предпочел сделать вид, что не слышит, но уже через мгновение он скрылся из виду. Внизу остался только мистер Ликк, в немом изумлении таращившийся на девушку. Однако мисс Морвилл сейчас было не до него. Думая только о том, чтобы задержать Мартина, она бегом ринулась вниз по ступенькам. Вдруг девушка неожиданно наступила каблуком на подол юбки, покачнулась, попыталась схватиться за массивные перила красного дерева, но промахнулась и, потеряв равновесие, стремительно покатилась вперед по ступенькам, пока не оказалась на полу возле самых ног онемевшего от ужаса мистера Ликка.

А Мартин, который даже не подозревал, что она стала свидетельницей этой сцены, уже выбежал из замка. На самом деле он слышал, как его звал мистер Ликк, но, вне себя от бешенства, пропустил его вопли мимо ушей и торопливо зашагал к конюшне.

Мирная послеполуденная тишина, царившая вокруг, немного привела его в чувство. Покрутив головой и нигде не заметив Шарда, Мартин в три прыжка пересек двор, направляясь в ту сторону, где были стойла принадлежавших ему лошадей. Возле дверей он немного помедлил. «А ну, перестань!» — вдруг раздался за дверями негодующий голос его грума, и Мартин влетел в конюшню.

Хиклинг был занят тем, что озабоченно обтирал его коня, который уже стоял в стойле.

— Где Шард? — повелительно спросил Мартин.

— Отправился в людскую, так я думаю, милорд. Мистер Мартин, а ведь его милость не в постели! Он уехал в экипаже, и мой дядюшка с ним, и…

— Знаю! — перебил его Мартин. — От любого деревенского олуха было бы больше пользы, чем от твоего дядюшки! Оседлай мне гнедого! И мигом!

— Но, мистер Мартин…

Снаружи послышались чьи-то торопливые шаги и не очень мелодичный голос, мурлыкающий под нос военную песенку, бывшую в моде во времена похода в Испанию.

— Шард! — прошептал Мартин. — Оставь седло! Я сам это сделаю! Уведи куда-нибудь этого парня, да побыстрей!

— Мистер Мартин, не нравится мне это! — в ответ прошептал Хиклинг. — Похоже, вы собираетесь ехать сами, но ведь это опасно, сэр! Позвольте мне…

— Нет! Делай, как велят! — прошипел Мартин и подтолкнул его к дверям.

Вытянувшись, он ждал, пока не услышал, как Хиклинг заговорил:

— Может быть, мистер Шард, у вас найдется свободная минутка, а? Не взглянете ли на передние ноги Клауда, а то сегодня на лугу мне показалось, будто он хромает.