— Так, по-вашему, такое мог придумать только умный человек? Может, гений?

— Видите ли, гении порой мыслят очень иррационально, — отозвалась она. — Возьмите хотя бы историю: сколько в ней примеров, когда люди чрезвычайно умные поступали, мягко говоря, странно! Кстати, что касается моего собственного опыта, не могу не вспомнить в этой связи о печальной истории бедняжки мисс Мэри Лэм, рассеянность которой стала причиной смерти ее матери. А возьмите мисс Вулфстоункрафт. Она когда-то была подругой моей мамы. И что же? Бросилась в Темзу, а уж ее-то смело можно было назвать женщиной незаурядной!

— Бросилась в Темзу? — переспросил эрл.

— Да, в Путни. Сначала собиралась совершить это страшное дело в Баттерси, но обнаружила, что на мосту слишком много народу, поэтому поехала в Путни. Ее подобрала проходившая мимо лодка, а после этого она вдруг вышла за мистера Годвина, который живо избавил ее от всяких мыслей о самоубийстве. Не то чтобы я считала, что ей повезло, — задумчиво добавила мисс Морвилл, — но может быть, я просто несправедлива к мистеру Годвину. по правде говоря, я его никогда не видела, да и мисс Вулфстоункрафт, кстати, тоже, но почему-то мистер Имли мне всегда нравился больше. Это американец, с которым у мисс Вулфстоункрафт был роман, закончившийся печально, и, хотя о нем говорили много дурного, мама всегда твердила, что все произошло по вине самой мисс Вулфстоункрафт, которая мечтала сделать из него шест, на котором сама бы повисла. Думаю, многим джентльменам такое оказалось бы не по силам, милорд.

— Как всегда, я снимаю шляпу перед вашей безупречной логикой, мисс Морвилл, — мрачно заявил Жервез. — Но неужели вы предполагаете, что причиной этому — чей-то помрачившийся рассудок?

— Ни в коем случае. Мартин, конечно, не всегда владеет собой, но рассудок его в полном порядке. А по поводу того, что случилось с вами, мне приходит в голову только одно… но боюсь, я ошибаюсь.

На лице его появилась слабая улыбка.

— Я чрезвычайно ценю ваш здравый смысл, мисс Морвилл. Надеюсь и на вашу скромность. Думаю, лучше всего будет сказать, что Клауд провалился в кроличью нору. А пока возьму-ка эту веревку с собой. Пусть она полежит у меля в кармане.

Она в молчании следила, как он смотал веревку, но как только он отвязал ее от дерева и вернулся, Друзилла не выдержала:

— Уверена, что вам вполне по силам справиться со своими делами, милорд, и я не собираюсь вмешиваться. Но как бы это глупо вам ни показалось, после сегодняшнего происшествия мне почему-то не по себе. Надеюсь, вы сможете позаботиться о себе, пока вы в Стэньоне?

— Конечно, во всяком случае, постараюсь, — пообещал он. — Но что толку поднимать сейчас шум? Кто бы это ни сделал, он уже знает, что его план провалился, и уж постарается ничем себя не выдать. Думаю, все в Стэньоне знали, что я вернусь этой дорогой. А кстати, кто-нибудь знал, что вы собираетесь в деревню?

— Никто. Марианне и лорду Улверстону было известно, что я отправилась в Гилбурн-Хаус.

— Тогда это ничем не поможет. В жизни не поверю, что Люсу придет в голову прикончить меня, — улыбнувшись, заявил эрл.

Глава 11

Они медленно направились по дорожке, ведущей к замку. Эрл со смехом уверял мисс Морвилл, что, если бы не болела голова, можно было бы сказать, что он отделался легким испугом. Не успели они сделать и нескольких шагов, как до них долетел грохот экипажа, несущегося навстречу с бешеной скоростью.

— Похоже, это Шapд на моих серых. Надо пересадить его на других, иначе кончится тем, что он перепугает кого-нибудь до смерти, — пробурчал эрл.

Но четверка лошадей, что в следующее мгновение появилась перед ними, не была его любимыми серыми, да и правил ими не Шард — тот восседал на козлах рядом с лордом Улверстоном, — а виконт, крепко сжимая в руках вожжи, гнал лошадей во весь опор.