— Хорошо же, — зло усмехнулся Шекспир. — У нас будет маленький сюрприз для них.

— Не слишком ли мы рискуем?

— Хорошо, что Бешеный Пес не застал нас в другом месте. Здесь у нас все-таки преимущество, не так ли?

— Ты прав, — согласился Нат.

— И мы хорошо подготовились, — заключил Шекспир. — Если повезет, мы устроим им такую взбучку, что они, надеюсь, оставят нас в покое.

— Если бы…

— Большинство индейцев не очень-то рвутся умирать, — рассудил Шекспир. — Когда ход боя поворачивается против них и нет смысла понапрасну рисковать жизнью, они отступают.

— Это касается и Бешеного Пса? Он же любит воевать.

— Ни больше ни меньше, чем все индейцы.

— Почему же тогда он получил такое имя?

Старый охотник смотрел на черноногих:

— Слышал я, он взял себе это имя после схватки с бешеной собакой.

— Он сам выбрал себе имя?

— Это происходит постоянно. Дети индейцев получают имена сразу после рождения. Иногда их называют в честь какого-нибудь явления природы, случившегося в тот день, — например, ливня или грома, или по обнаруженному физическому изъяну у младенца. Женщины не меняют имен всю свою жизнь, но мужчины довольно часто берут себе другие имена — после своего первого подвига, вещего сна или схватки с диким животным.

— Вроде бешеной собаки?

— Или медведя гризли, — усмехнулся Шекспир.

— Они даже награждают такими именами и нас, белых, — задумчиво добавил Нат, вспомнив, как Белый Орел дал ему имя. Чем больше он узнавал о верованиях индейцев, тем больше дорожил такой честью.

Взглянув на молодого воина, Убивающий Гризли спросил:

— Откуда взялось такое странное имя — Тянущий Лассо?

Шекспир улыбнулся снисходительно:

— Не заблуждайся насчет этого имени. Молодой воин получил его за самый смелый из подвигов, которые я когда-либо видел.

— Ты был при этом?

— Да. Это случилось примерно три зимы назад, — сказал Шекспир и тут же сам себя поправил: — Прости. Три года назад. Во время сгона бизонов.

— То есть?

— Индейцы знают, как добыть бизонов много и сразу. Вот один из таких приемов: множество воинов выезжают на равнину, окружают стадо и сгоняют животных в тесный круг. Вот в этот-то момент и надо убивать их как можно быстрее. Дело это очень опасное, потому как бизоны, в особенности крупные самцы, могут запросто пронзить рогами и лошадь, и всадника.

Нат охотился на бизонов с дядей и легко представил себе эту сцену.

— Уж я-то никогда не стану охотиться подобным образом.

— Да уж, это не для трусов, — хмыкнул Шекспир. — Индейцы к тому же приближаются к животным не с ружьями, а с луками и копьями. Вот и Тянущий Лассо участвовал в таком сгоне. Один из его друзей упал на землю, когда бык распотрошил лошадь. И добрался бы до всадника, если бы не Тянущий Лассо. У него была при себе веревка, на которой он собирался оттащить одну из самочек, добытую им для пира в лагере. Копье свое он вонзил в другого бизона, и теперь мог остановить быка только тем, что было под рукой. Парень стал размахивать перед ним веревкой, волок ее по земле позади лошади, дергая из стороны в сторону, чтобы привлечь внимание, — вспоминал Шекспир. — И ты знаешь, сработало! Глупый бизон погнался-таки за веревкой, и другой воин застрелил его. Если бы не находчивость парня, друг его точно бы погиб.

— Теперь понятно, как он получил такое имя, — кивнул Нат.