— Джон Даниэль?

Это был Макейр.

— Макейр! Нам нужно поговорить.

— Нужно, — ответил он. — Поплыли с нами. Должность выберите сами. Или садитесь пассажиром, независимым торговцем.

— Говорите за себя, Макейр. Ни Маклем, ни мисс Мейджорибанкс этого не допустят.

— Если я замолвлю слово, допустят. Поедешь, паренек?

— Не могу. Ваша мисс Мейджорибанкс зачислила меня в простонародье и недолюбливает вдобавок. А Маклем — это ходячая угроза. Недели не пройдет, мы вцепимся друг другу в глотки.

— Не знаешь ты его, паренек. Хитрый пройдоха. Обходительный, точно француз портной, и ни звука против тебя не пискнет. Ведь это он и предложил пригласить тебя — каково?

— Маклем?

— Ага. Всплыло твое имя. Не знаю, то ли Табита его вспомнила, то ли сам Маклем, но всплыло. Она говорит, вы ехали в компании всю дорогу на юг, а он тут как тут: «Пусть плывет с нами, — говорит, — кем хочет, тем пусть и плывет». Его собственные слова.

Я взвесил услышанное. Почему же это я понадобился ему на борту? Ясно, чтобы держать под наблюдением, а представится удобный случай — прикончить.

— Нет, — сказал я. — Не поеду. Вы хороший человек, Макейр, и хотел бы я стать плечо к плечу с вами в этой беде, ведь беда надвигается независимо, верит ли она в нее или нет.

Мы шагали вдвоем по пустой улице.

— Она знает положение, — утвердительно заявил Макейр. — Лучше, чем кто-либо из нас. Вы слишком мало знакомы с девочкой, Джон Даниэль. Она осведомлена, что будет, и хорошо осведомлена.

— Но…

— Парень, ее отец был предусмотрительный малый. Завел себе знающих людей, чтобы писали ему со всех концов света. Девочка петрит больше, чем мы оба, вместе взятые.

Я мог только хлопать на него глазами.

— Вы что, серьезно?

— Да, Серьезно. И еще как. Не надо ее недооценивать. Толковая голова растет на ее красивых плечиках, очень толковая. Как у папы… только еще проницательнее, парень, намного.

Остаток пути мы шагали в молчании. У дверей таверны я предложил:

— Зайдите, выпьем.

— Нет. Я должен находиться с ней рядом.

И попрощался со мной. Я вошел и поднялся к себе в номер. Зажег свечу и увидел Батлина, развалившегося в моем кресле.

— Как пошло дело? — поинтересовался он.

— Неплохо. — И я рассказал про возможность построить пароход.

— Сам Джон Дил? Мужик с понятием, что и говорить. Лучше днем с огнем не сыщешь. Бывал в верховьях Миссисипи и плавал по озерам.

— Вот как?

— Помогал строить «Удобный» где-то лет десять назад, в Монреале: работал над «Быстрым и надежным» и пытался купить долю в «Ходящем по воде», когда еще строить не начинали. Разбирается в кораблях и в пар верит.

Знакомые все названия. Пароходы, ходящие по Великим озерам. Было время, я подумывал отправиться в Сэкетт-Харбор, чтобы принять участие в сооружении американского парохода «Онтарио».

— Ну что, — произнес он наконец, — ты получил, чего хотел. Верная возможность выдвинуться, и у хорошего человека. На Дила можно положиться. Он выискивает дельных людей и держится за них, это всем известно.

Тогда я рассказал про Макейра и что тот говорил о мисс Мейджорибанкс. Батлин, казалось, не удивился. Я отметил это вслух.

— Талон, — промолвил мой собеседник, — про мисс Мейджорибанкс я знаю более двух лет, и Макейр прав. Дошлая, каких по всей стране не сыщешь.