— Он хороший мальчик. Вы сами увидите, когда познакомитесь с ним поближе.

— Он из хорошей семьи, — ответил Кайл. — Я сделаю для него все, что в моих силах...

Он пустил жеребца вдогонку мерину. Принца нигде не было видно, но Кайл легко, определил по комьям земли и примятой траве, куда тот мог ускакать. Он миновал сосновый бор и очутился на холме. Принц был там — не слезая с коня, он глядел на небо в подзорную трубу. Когда Кайл подъехал к нему, юноша молча протянул землянину свой инструмент. Кайл поднес трубу к глазам, и в поле его зрения оказалась одна из трех орбитальных станций Земли.

— Отдай, — сказал принц. Получив подзорную трубу обратно, он прибавил: — Мне давно хотелось поглядеть на станцию, но возможности все не представлялось. Тебе, наверное, известно, что эти штуки — дорогое удовольствие. Но Империя проявила щедрость, чтобы на твоей планете не произошло нового обледенения. А что нам досталось взамен?

— Земля, господин, — откликнулся Кайл, — такая, какой она была до того, как человек отправился к звездам.

— Я не имею в виду заповедники, на которые с избытком хватит одной энергетической станции и полумиллиона хранителей. Я говорю о двух других станциях и о том, что вас, землян, уже миллиард... Ну что, тронулись?

— Как вам угодно, господин, — ответим Кайл.

— И еще, — сказал принц, когда они приблизились к следующему сосновому бору. — Я ничего не имею против старого Монти, я даже люблю его. Но сюда я попал по чистой случайности... Посмотри на меня, телохранитель!

Кайл повернулся, чтоб натолкнуться на гневный взгляд голубых глаз, их цвет был родовым знаком императорской фамилии. Неожиданно принц рассмеялся.

— Тебя не так-то легко испугать, телохранитель... то есть Кайл. Пожалуй, ты мне нравишься. Но когда я говорю с тобой, ты должен смотреть на меня.

— Да, господин.

— Вот и отлично, мой добрый Кайл. Я объяснил тебе, что вовсе не собирался заглядывать сюда, поскольку не находил никакого смысла в посещении вашего музейного мира, обитатели которого до сих пор притворяются, будто живут в Темные века. Но таково было желание моего отца-императора.

— Вашего отца, господин? — переспросил Кайл.

— Да. Можно сказать, он завлек меня сюда, — произнес принц задумчиво. — Ведь поначалу мы должны были провести эти три дня вместе. Но потом отец сообщил, что задерживается. Впрочем, неважно. Дело в том, что он из той породы ярых хранителей традиций, для которых Земля — святыня. Поверь, я восхищаюсь своим отцом, Кайл, я преклоняюсь перед ним. Что ты на это скажешь?

— Вы правы, господин.

— Я не ошибся в тебе, Кайл. Так вот, только чтобы доставить ему радость, я согласился прилететь на Землю и опять же ради него — только ради него, Кайл, — намерен избавить тебя от всяких хлопот. Ты понимаешь меня, не правда ли?

— Понимаю, господин, — ответил Кайл.

— Чудесно, — улыбнулся принц. — Тогда расскажи-ка мне про деревья, про животных и птиц, чтобы я запомнил, как они называются, и мог порадовать отца при встрече. Что это за птички — сверху коричневые, а снизу белые? Вон там, видишь?

— Дрозд, господин. Он гнездится в чаще, подальше от шума. Послушайте. — Кайл остановил жеребца, протянул руку и ухватил поводья мерина. В наступившей тишине зазвучали звонкие птичьи трели, голосок дрозда то поднимался, то опускался в нисходящем чередовании крещендо и диминуэндо. Какое-то мгновение, после того как песня оборвалась, принц ошеломленно глядел на Кайла, а потом словно очнулся.