— Какой ужас! — закричала она. — Какой кошмар! Ой, Фрэнк, ведь Бидди Айремонжер совсем-совсем сумасшедшая! Ей надо в лечебницу!

Фрэнк в ответ только бормотал что-то неразборчивое. Он был с ног до головы в мурашках и не решался говорить. Если ему чего-то и хотелось, так только убраться отсюда подобру-поздорову, и как можно скорее. Он ринулся по тропинке к мостику.

— Конечно, она нас и разыграть могла, — предположила Джесс, не отставая от него. — Мама говорит, у нее очень странное чувство юмора.

Фрэнк снова не ответил. Ему было яснее ясного — Бидди сказала именно то, что думала, а если уж сама Бидди считает себя ведьмой, нельзя обвинять сестричек Адамс в том, что они ей поверили. А сумасшедшая она или нет, это совершенно не важно. Может быть, все ведьмы сумасшедшие. А важно только то, что им теперь сказать Фрэнки и Дженни, поскольку, судя по всему, ООО «Справедливость» их подвело. Фрэнк натужно соображал, как будет оправдываться, и тут Джесс схватила его за руку.

— Ой, мамочки! Фрэнк, послушай!

Послышались голоса — вдалеке, но все ближе и ближе, громкие и грубые, а еще скрип колес и стук дубинок. По берегу шел Громила Гибл со своей бандой. Фрэнк и Джесс побежали к мостику. Река там изгибалась так, что было хорошо видно противоположный берег. Тут они увидели банду — она шумной толпой двигалась к мостику вдоль того берега. Слышны были даже оранжево-лиловые ругательства, хотя и не очень четко.

Фрэнк быстро сбежал к воде рядом с мостиком. Там был небольшой каменистый пляжик. Фрэнка укрывали кусты и заросли свежей полыни, а ему самому было прекрасно видно Громилу и его банду. Джесс немного помедлила и присоединилась к нему. Они присели рядышком, глядя на приближающуюся банду.

— Все будет хорошо, — шепнула Джесс. — После зуба Уилкинса они тебя пальцем не тронут.

— Это ты так думаешь, — ответил Фрэнк. — Я бы не стал так уж закладываться.

— Смотри, они собираются переходить реку, — заметила Джесс. — Может, лучше мы первые? А то они окажутся между нами и домом Адамсов, и нам придется возвращаться мимо Биддиной хижины, а я, по-моему, просто не смогу…

— Да ладно тебе, — оборвал ее Фрэнк. — Вот честное слово, девчонки Адамс наверняка ходят мимо нее. А если они могут, ты тоже сможешь.

— Между дьяволом и серо-буро-малиновым Громилой, — вздохнула Джесс. — Ой, мамочки…

К величайшему их облегчению, банда, не дойдя до них ярдов десять, двинулась, вопя, ругаясь и плескаясь, прямо в реку. Было похоже, что они собираются переправляться вброд. То ли так было мужественнее, то ли интереснее, то ли и то и другое. Фрэнк и Джесс, изнемогая, ждали, пока самого маленького мальчика перетаскивали через реку в последней тележке и выволакивали на берег — с огромным трудом и жуткой руганью. Тогда Пири поднялись, перебежали мостик и ринулись в поле. На полпути к унылому одинокому дому Адамсов они обернулись. Кажется, банда их не заметила. Теперь Громила с войском продирался сквозь кусты и форсировал горы мусора за самой Биддиной хижиной, и на Фрэнка и Джесс никто не смотрел. Тогда, вконец изволновавшись, Фрэнк и Джесс добежали до облупленной двери в стене цвета старого сыра и постучали.

Издалека послышались гулкие шаги, и дверь открыла высокая, худая, рассеянная женщина в просторной блузе. Сначала Джесс решила, что женщина вся в крови. Потом она поняла, что это всего лишь краска. На руках у женщины тоже была краска — такой толстый слой, что женщина, по всей видимости, даже не могла вытащить изо рта сигарету. Так она и говорила, испуская клубы дыма, и сигарета прыгала у нее во рту.

— Чего вам надо, ребятки, а? Работы для вас никакой, боюсь, не найдется.