– Вечный двигатель, – пояснил Моррис. – Утверждают, что сконструировать его невозможно, но я с этим когда-нибудь справлюсь. Работаю над ним вот уже семь лет.

– И он действительно вечный? – Клайв завороженно смотрел на чудо-двигатель.

Моррис с грустью посмотрел на свое детище:

– Нет, рано или поздно он остановится. Трение, ребята, трение. Вот в чем единственная загвоздка. Черт бы побрал это паршивое трение!

Далее он пустился в пространные рассуждения о том, что уголь, нефть и прочие ископаемые виды топлива рано или поздно будут исчерпаны, и потому всем этим чертовым ученым давно пора заняться поисками альтернативных источников, причем делать это нужно чертовски быстро. В ходе речи он не отводил глаз от почти вечного двигателя и, казалось, разговаривал сам с собой. Сэм, не понявший ни единого слова, покинул гараж и отправился на поиски Терри. В свою очередь Клайв прилагал максимум усилий, чтобы уследить за мыслью докладчика, взирая на вращающееся колесо так, будто оно могло в любую минуту открыть перед ним таинственную Дверь во Времени.

Но тут в дверях мастерской возникла Джейн Моррис. В руке ее был зажат листок бумаги, а чугунная строгость черт оживлялась лишь красными пятнами гнева, несимметрично покрывавшими ее лицо.

– Тебе лучше уйти вместе с остальными детьми, – сказал мистер Моррис Клайву. – Близится новая мировая война.

– Близится новая мировая война, – сообщил Клайв своим родителям в тот же вечер.

– Что?!

– Сегодня папа Терри увидел маму Терри и сказал мне, что близится новая мировая война.

Эрик Роджерс расхохотался; Бетти крепко сжала губы.

Они как раз готовились к походу в библиотеку. Одним из мучительных следствий наличия в семье вундеркинда были регулярные – два раза в неделю – посещения публичной библиотеки. Мистер и миссис Роджерс попеременно подвергались этому унижению – выглядеть малограмотными тупицами на фоне своего семилетнего отпрыска. Каждому из них требовалось не более пяти минут для того, чтобы подыскать себе соответственно вестерн или любовный роман, тогда как Клайв в полной мере использовал час, отводимый на выбор книг библиотечным регламентом. После этого он за пару дней разделывался со своим чтивом, и родителям приходилось вновь сопровождать его в библиотеку, заодно сдавая и собственные, едва начатые книги, дабы сохранить лицо.

В любой другой ситуации книги занимали бы очень скромное место в жизни семейства Роджерсов. Теперь же «высокоодаренность» Клайва (при подстрекательстве ловкача-коммивояжера) подвигла их на столь серьезную финансовую жертву, как приобретение в рассрочку полного комплекта «Британской энциклопедии». Когда все эти фолианты в роскошном переплете из белой кожи прибыли и, будучи сложены в гостиной, образовали две огромные стопы наподобие колонн перед входом в загадочный храм науки, мистер Роджерс впервые пожалел о своем отказе дополнить мебельный гарнитур книжным шкафом из тикового дерева, который ему в свое время хотели навязать за отдельную плату. Возможно, Эрик несколько утешился бы, знай он, что благодаря ненасытному любопытству Клайва их комплект энциклопедии был единственным в округе, каждый из томов которого хотя бы раз открывался с познавательной целью.

Между тем Клайв открыл для себя научную фантастику, и Эрик попытался сделать это вместе с ним. Задача оказалась не из легких.

– А что такое счетчик Гейгера?

– Посмотри сам, сынок. Для того мы и закупили целую гору книг.

– А что такое позитронный луч?

– Черт его знает, сынок. Поищи в энциклопедии.

Уже наступили сумерки, когда Клайв с отцом отправились в библиотеку. Коричневые листья, сухие и плотные, как кусочки пергамента, плавно слетали с берез. Когда они приблизились к участку, на котором стоял фургон Моррисов, вечернюю тишину разорвал утробный рев автомобильного двигателя.