Думая о Мартышке, Рута выбрала себе ориентир - камень под левым холмом - и шагнула в болото. Двигаться и в самом деле оказалось не очень трудно. Трясина, правда, чавкала при каждом шаге, но если вовремя переставлять ноги, чтобы не засасывало сапоги, то было вполне терпимо. Ну и за ориентиром надо следить, чтобы не зайти, куда не следует.

Однако Рута напрочь забыла о солнце, а оно, по-видимому, оскорбленное ее забывчивостью, тут же принялось напоминать о себе. И напоминания оказались такими жаркими, что, когда Рута добралась до камня, грудь ее вздымалась бурно и неудержимо, а мокрой от пота была даже задница. Пришлось остановиться и передохнуть. Холм теперь закрывал солнце, но это было ненадолго. Скоро оно покажется из-за склона и снова начнет жесткий разговор с пришелицей. Пока же было хорошо, прохладно. И даже от болота здесь почему-то не пахло.

Отдышавшись, Рута снова достала карту, определила новый ориентир. Отсюда надо было идти параллельно железнодорожной насыпи, оставляя чуть в стороне темно-серое пятно, которое теперь уже превратилось в груду тряпья. Похоже на те кучки, что за вагонеткой, только побольше да цвета другого. Ей вдруг пришло в голову, что именно те, кто оставил кучки на насыпи, и превратились в груды серого тряпья. Просто Зона таким образом покарала их за неуважение к ней. Может, поскольку она, Рута, неуважительности себе не позволила, Зона разрешит ей здесь пройти? Может, она простила и Рэдрика?..

Она спрятала карту, напялила рюкзак и двинулась дальше. Как ни странно, тут карта врала. Барабаш обозначил здесь все то же болото, но болотом и не пахло. Болотные кочки, правда, были на своем месте, но окружала их вовсе не ржавая вода, а жухлая трава. Похоже, Барабаш забыл, как выглядит это место... Впрочем, нет, лысый безногий старик никогда и ничего не забывал, просто, видимо, болото тут изменилось, высохло по какой-то причине. Может, из-за груды серого тряпья, ждущей Руту впереди...

Солнце снова палило вовсю, стремилось превратить ее в свежеприготовленный антрекот - только что с пылу с жару. Разве лишь неведомый повар позабыл отбить мясо для антрекота...

- Ну нет, - пробормотала Рута вслух. - Подавитесь вы таким антрекотом! - И фыркнула.

Ничего не произошло. Никто не возмутился несговорчивостью этого куска мяса. Правда, огонь в плите не убавили, но жару-то вполне можно вытерпеть.

Вскоре Рута оставила позади и груду серого тряпья. Рядом с останками неведомого сталкера валялась длинная ржавая железная палка. Зачем она ему понадобилась? В качестве посоха, что ли? Наверное, хорошая штука - железный посох при ходьбе по болоту. Главное, очень удобная... Комаров отгонять можно.

Рута снова фыркнула. И поняла, что на этот раз Зона ей насмешки не простила. Солнечный жар вдруг загустел, отвердел и тысячетонным грузом навалился на нее со всех сторон.

Ну вот, началось, подумала Рута. И бросилась ничком на сухую траву. Барабаш советовал ей при любых неожиданностях бросаться на землю и ни в коем случае не шевелиться. Иначе смерть...

Броситься-то было легко. А вот попробовал бы старый безногий хрыч не шевелиться, когда так припекает!.. И Рута шевельнулась прикусила губу. А потом снова замерла. Уж если мужики здесь умудрились вытерпеть, то и она вытерпит. Ей ли, женщине, бояться боли... Вот когда она рожала Мартышку, это было настоящее мучение. Хоть и не чета той боли, которая обрушилась на нее, когда Мясник показал ей, кого она родила. Как тогда завизжала акушерка! И всякий раз визжала, сука, когда надо было везти ребенка к матери, кормить. Орала, что этого ублюдка она и под страхом смерти в руки не возьмет. Спасибо Мяснику, он и привозил, осторожно подавал Руте крохотное, заросшее золотистой шерстью существо. И смотрел, как оно вцепляется в коричневый материн сосок коричневогубым же, кривящимся ротиком. У Мясника был, конечно, свой интерес, наука его поганая, но все равно, спасибо ему!.. Нет, суки, все вы... И ненавидящие невинного ребенка акушерки, и боящиеся заразиться от него роженицы, и забывшие клятву Гиппократа педиатры, и не желающие лишних забот воспитательницы в детском саду, и соседки по старому дому.